Весь фокус был еще и в том, что за его спиной стояла Лера, рассчитывавшая на то, что он надежно ее закроет. Как он мог ее подвести? И она тоже стояла насмерть – ведь за ее спиной был он, ее любовник, ее любимый человек. Расчет хозяев оказался абсолютно верным, да он и не мог быть неверным – тысячи лет, а может, и десятки тысяч лет рабовладения выработали умение обращаться с живым товаром, умение формировать сознание раба так, что он становился на сто процентов подготовлен к выполнению своей функции, той функции, которую ему назначили хозяева. И не было исключений, не было промахов – то, чего не могли добиться с помощью психологического давления, достигалось специальными медицинскими препаратами и вирусами. Даже под гипнозом – это уже давно определено – невозможно заставить человека сделать то, чего он не может сделать в реальности. Если женщину погрузить в гипноз посреди людного места и приказать ей отдаться незнакомому человеку, она и не подумает этого сделать, если, конечно, она не готова сделать это в реальности. Но если ей на генетическом уровне с помощью вирусов и препаратов вбить в подсознание мысль о том, что это хорошо, что это правильно, что так и надо себя вести, – она ни на секунду не задумается, если хозяин прикажет ей это сделать.
Внедрялась в подсознание и верность хозяевам, но даже тысячи лет исследований не помогли – ни один рабозаводчик не смог вывести такой вирус, который делал бы человека покорным, абсолютно преданным хозяину, но чтобы при этом раб оставался полностью дееспособным и таким же активным, инициативным, как до перестройки сознания. Таких рабов можно было использовать как слуг, тупо выполняющих все, что им скажут. Но там, где требовались ум, инициатива, фантазия и воображение, нужны были другие рабы. В первую очередь это касалось бойцов арены.
Усталые, с трудом дождавшись сирены, они притащились в комнату. Помывшись, даже не поев, плюхнулись на кушетку, с удовольствием ощутили прикосновение к чистой коже шелковых простыней. Каждый раз после того, как они мылись, приходилось заново воссоздавать обстановку комнаты, смываемую потоками, льющимися из душа. Можно было, конечно, применять какие-то воздушные способы омовения, ионные души и все такое прочее – но Слава и Лера не чувствовали себя чистыми, если не мылись нормальной горячей водой.
Лера тут же включила визор и стала жадно разглядывать то, в чем сейчас ходили развлекаться жители этого мира. Славе было в общем-то наплевать, как одеться и даже как раздеться – нынешняя жизнь научила его относиться к моде не только презрительно, но и равнодушно – на кой черт рабу, жизнь которого висит на волоске, какая-то там мода? Тем более что он убедился: рабы ходили в основном совершенно голыми. В обществе обращали на данный факт не больше внимания, чем обращают земляне, увидев проезжающий автомобиль. Ну едет и едет… чехла на нем нет, и что? Раб – вещь. Если на рабе нет одежды – какая разница? Он от этого не перестанет быть рабом.
– Лер, чего ты там ищешь? Давай лучше посмотрим, как устроен Кратан, что там есть, чем можно развлечься. Я вообще-то и на Земле не был ходоком в злачные места, клубы какие-то… Меня больше интересует устройство этого общества, что и как тут делается. А ты – как одеться? Смотри, как надо искать: «Показать последнюю моду для гуманоидов!»
Экран тут же переключился на множество мелких картинок, и Слава, ткнув в одну, вызвал изображение девушки, чем-то напоминающей Леру. Она была похожа на нее и ростом, и сложением, даже волосы оказались короткими, похожими на мех. Слава посмотрел на девушку – она была одета во что-то обтягивающее, разноцветное, похожее на радужное полотно. Руки ее выше локтей оказались в перчатках, которые обтягивали их, как вторая кожа. Слава кинул на незнакомку взгляд и предложил Лере:
– Смотри, как она забавно одета! Может, так оденешься? А что, мне нравится… очень элегантно… только немного на цыганку похожа.
– А с чего ты взял, что она одета? – усмехнулась Лера. – Ну-ка, присмотрись!
Слава увеличил фигуру девушки и чуть не ахнул – на самом деле ее одежда была не чем иным, как боди-артом. Красотка оказалась совершенно голой, только на ее теле был изображен вот этот наряд. Никаких трусиков, никаких лифчиков – девушка вызывающе смотрела в лицо и как будто подмигивала – что, нравится?
– Кстати, – добавила Лера, – тут девяносто процентов такого боди-арта. Похоже, что настоящую одежду они носят только на открытом воздухе. Или если моральные устои какой-то из рас не позволяют ходить голышом. И правда, а какого черта в помещениях с постоянной температурой в двадцать три градуса носить одежду? Мы не мерзнем, кожа лучше дышит… хм. А как она дышит под этой краской? Да они, на фиг, прыщами покроются! Надо почитать об этом… и как она снимается, эта краска? Ведь зеленые как-то меняют «наряды»? Ну-ка, ну-ка…
Еще полчаса они вчитывались в тексты, рассказывающие о новых органических красках, любимых высшим обществом и посетителями планеты Алусия.
В рекламе взахлеб говорилось о том, что краски вообще не вредны, более того – они еще и улучшают кожу, как кремы для умащивания кожных покровов. А снимались краски очень просто – специальным составом, растворенным в воде, льющейся из душа, тоже умащающим, очищающим, улучшающим и залучшающим… Славе очень скоро все это надоело, он плюнул, встал с кровати и пошел заказывать ужин, придумывая, что поэкзотичнее сегодня сделать. От рекламы этих красок для задницы его начало мутить, и, как обычно после просмотра рекламы, захотелось поймать хоть какого-нибудь завалящего рекламщика и крепко его отлупить по заду хлыстом, приговаривая: «Будешь еще, твареныш, такую гадость придумывать?! Будешь эти сопли в сахаре ваять?!»
Лера же взахлеб вещала с постели, раскинув гладкие ноги и размахивая рукой при декламировании текста рекламы:
– Эта краска сделает вас красавицей, такой, что все мужчины будут ползать у ваших ног, пытаясь прикоснуться к вам и поцеловать хотя бы кончик пальца! Эй, учитель, хочешь поцеловать кончик моего пальца?
– Я тебе все места расцелую, только перестань декламировать эту тупую хрень!
– Хочу попробовать раскраситься! Мне нравится эта мода! Интересно, как это делается? Надо куда-то идти, типа как в парикмахерскую, или можно это сделать тут? Ты рисовать умеешь?
– Не умею. Я тебе что, подросток с баллончиками краски? Думаешь, я все свободное время посвящал рисованию дурацких лозунгов и картинок на бетонных заборах?!
– Ну не сердись, не сердись… я просто спросила, – рассеянно пробормотала Лера и воскликнула: – О! Нашла! Сейчас попробуем, сейчас попробуем… База, шкаф для одевания краской!
На стене заморгал силуэт человека, и дверца шкафа открылась, показав пустое нутро. Лера соскочила с кровати, заглянула внутрь и удивленно сказала:
– А где все приспособления? Где краски? И как выбрать образец?
– Скорее всего надо залезть внутрь, упереться руками в стену и представить, что ты хочешь нарисовать на себе. Я что-то подобное видел в визоре, когда шарился в поисках информации. Полезай, посмотрим, чего там с тобой сотворят! А я пока займусь ужином – хочу заказать чего-нибудь поэкзотичнее.
