Фрол оглянулся: за черным кругом базальтовых глыб за ним по-прежнему наблюдали десятки темных фигур. Вдали горел костер, его отблески падали на камни Дхори Арха.
«Интересно, сколько времени прошло?» – подумал Фрол, взглянув на Луну. К его удивлению, белый диск был почти там же, разве что немного опустился в сторону темнеющего вдали горного хребта. Очевидно, все случившееся заняло едва ли больше часа.
– Но… но я сделал это… – неуверенно прошептал Фрол, – я видел… Я видел…
– Ты сделал это, гэгхэн, – послышался голос откуда-то из пустоты. – Ты победил, Фроат…
Фрол вздохнул и опустил занемевшую левую руку. В ту же секунду Ирга-Арх погас, превратившись в мертвую немую глыбу. Темные фигуры, стоявшие между камней, по-прежнему молчали. Тогда Фроат оглянулся и неуверенно поднял к небу свой пощербленный клинок. Послышался дружный крик.
– Ну все, ёлы! – выдохнул Фрол, вкладывая ставший вдруг необыкновенно тяжелым меч в ножны. – Все…
Он ждал, что к нему подойдут. Вокруг по-прежнему кричали, кто-то приветственно махал рукой, но пространство внутри базальтового кольца оставалось пустым. Фрол вспомнил: никто не может войти внутрь Дхори Арха, пока гэгхэн стоит у Синего Камня. Он усмехнулся и, тяжело ступая, медленно направился к выходу.
Его сразу же подхватили. Чьи-то руки поддержали за плечи, кто-то помог присесть на заранее принесенный табурет, перед глазами мелькали знакомые лица Вара и его сыновей, у его губ оказалась фляга с водой… Все это доходило до Фрола как сквозь толстое стекло. Навалилась усталость, в висках стучала кровь, а во рту чувствовался неприятный железистый привкус. Фрол хотел что-то сказать тем, кто обступил его, но язык не слушалсяФроат махнул рукой и начал медленно заваливаться на бок. Но ему не дали упасть. Крепкие руки подняли его вверх, и Фрол с удивлением понял, что его несут над толпой и множество голосов выкрикивает его имя…
Когда он пришел в себя, то понял, что лежит на срубленных еловых ветках, рядом горит костер, а у него сидят, о чем-то негромко переговариваясь, Вар и Асх Шендерович. Увидев, что Фрол открыл глаза, они замолчали. Фроат глубоко вздохнул, с облегчением почувствовав, что усталость прошла, сердце бьется спокойно и ровно.
– Как вы себя чувствуете, Фрол Афанасьевич? – после минутного молчания осведомился Асх.
– Я? – удивился Фроат. ~ Да вроде нормально. Сколько сейчас времени?
Вар развел руками, часов у него не было. Фрол поднес циферблат к глазам, отблеск костра высветил цифры.
– Вы были без сознания часа два, – заметил Шендерович. – Мы уже начали волноваться.
– Да нет, ёлы, все в порядке, – решительно заявил Фрол, легко встав на ноги.
Ночь еще не ушла, хотя Луна уже склонилась совсем низко, а небо на востоке начинало бледнеть. Вокруг, возле палаток и у костра, сидели дхары. Похоже, никто не спал, слышался негромкий гул голосов. Увидев Фрола, многие стали замолкать, кое-кто встал, начал подходить поближе.
– Мы хотели устроить праздник, – сказал Вар, – но решили подождать, пока вам станет лучше, гэгхэн.
~ Праздник? – удивился Фроат. – Вот ей-Богу… Может, обойдемся без этого?
– Воля ваша, гэгхэн. Эта ночь и без того войдет в наши предания. Дхори Арх вновь ожил…
– Да, – кивнул Фрол, – я не успел вам рассказать. Я нашел скантр…
– Мы видели! – возбужденно заговорил Асх. – Мы все видели! Когда вы взмахнули мечом, на камне вдруг появился какой-то светящийся цилиндр. Потом была вспышка…
– Я разрубил его. Теперь они не смогут передавать Сумх-гэгхэну автоматы. Институт Тернема выведен из строя. Во всяком случае пока…
– У них ведь есть другие возможности? – поинтересовался Асх. – Вы что-то говорили о Крыме?
– Что-то есть, – согласился Фрол. ~ Это еще надо, ёлы, узнать…
– В этом может помочь Дхори Арх, – заметил Вар. – Он может очень многое. К сожалению, память об этом утеряна…
– А этим, Синим Камнем, могу управлять только я?
– Им могут управлять все «серые дхары» – потомки Фроата Мхага, – ответил Вар. – Наверное, члены твоей семьи могут научиться этому. Раньше это могли делать посвященные, гэгхэн мог как-то передать свою власть. Но покуда это умеешь делать только ты.
Фрол накинул плащ, предрассветный холод уже чувствовался, и неторопливо направился к Дхори Арху. У него не было никакой цели, просто хотелось размять ноги. Никто не пошел за ним, дхары остались на месте, провожая гэгхэна долгими взглядами, в которых можно было угадать восторг и одновременно страх. Это было неприятно, и Фроат поспешил отойти подальше, чувствуя, что отныне будет трудно настаивать на том, что он обыкновенный парень, каких в родном ПГТ тринадцать на дюжину.
Он поднялся на невысокий бугор и огляделся. На востоке неторопливо росло белесое пятно – предвестник близкого утра, луна уже скрылась за горой, на склонах стояла тишина, и вдруг уши резанул собачий лай. Фрол поглядел в сторону лагеря и увидел горящий среди предрассветной мглы свет прожекторов. Лагерь-призрак никуда не делся, продолжая свое страшное бытие.
Фрол вспомнил рассказ о проклятии и быстро зашагал обратно. Вар, его сыновья и Асх сидели у костра, молча глядя на догорающий огонь.
– Эд-эрх Вар, – обратился к старику Фрол. Тот поднял голову, и Фроат, не говоря ни слова, указал на поднимавшееся над лагерем зарево.
– Да, – понял его старик. – Для них ничего не изменилось.
– Но ведь Дхори Арх восстановлен, – удивился Фрол. – Проклятие снято!
– Нет, – покачал головой Вар, – они были прокляты, и такое проклятие может снять только гэгхэн.
– Тогда почему вы мне об этом не сказали? Я ведь обещал им.
– Фрол Афанасьевич! – возмутился Асх. – Нашли кого жалеть! Это ведь «сталинские соколы»! Поделом им!
– Там были и заключенные, – напомнил Фроат.
– Они вместе ломали Дхори Арх, – возразил молчавший до этого Pox, – и вместе прокляты. Пусть это возмездие устрашит прочих.
– Конечно! – поддержал его Шендерович. – Небось там были всякие большевики с дореволюционным стажем, отважные чекисты и прочие невинные жертвы. Этот ад они заработали…
– Я обещал им, – повторил Фрол. – Кто мы такие, чтобы судить? Что я должен сделать, эд-эрх Вар?
Старик невольно поморщился: – Ты должен сказать, что снимаешь с них проклятие, гэгхэн. Не знаю, стоит ли прощать наших врагов.
– Они мертвы, – ответил Фроат. – Они уже получили свой ад.
Он повернулся, направившись в сторону лагеря. Вар, его сыновья и еще несколько дхаров последовали за ним. Фрол слышал, как они что-то негромко обсуждают, очевидно не соглашаясь с его решением. Но Фроат не сомневался, что поступает Правильно. Вдруг подумалось, что Варфоломей Кириллович на его месте поступил бы так же.
Фроат подошел к воротам и остановился, не доходя нескольких шагов до замершего часового. Остальные встали чуть поодаль. За оградой послышались резкие команды, раздался чей-то крик, и вдруг все стихло, даже собаки замолкли. Он оглянулся на замерших в ожидании сородичей, резко выдохнул воздух и заговорил, напрягая голос, чтобы его могли слышать как можно дальше: – Я, Фроат, сын Астфана, гэгхэн народа дхарского, обращаюсь к тем, кто уничтожил нашу святыню и надругался над могилами наших предков…
