На территории лагеря тем временем происходило следующее.
Приняв доклад командира встречающей группы, комендант лагеря обратился к главарю банды:
– Карамулло! Кто из твоих людей руководил боем на Тургунском перевале?
Карамулло бессовестно солгал:
– Я руководил!
– Ты? – удивился комендант. – Интересно, каким образом?
– А вот это, уважаемый Абдужабар, я объясню лично саибу! Непосредственным исполнителем акции против русской колонны являлся Хашим. Он в ходе боя погиб, и командование четвертой группой принял Рамазан Салакзай. Но общее руководство осуществлял я лично!
– Ничего не понимаю!
Карамулло усмехнулся:
– А тебе ничего и не надо понимать. За тебя думает саиб! Ты – исполнитель. Зачем исполнителю думать и что-то понимать? Лишняя нагрузка на мозг. Если, конечно, он развит настолько, чтобы воспринимать нагрузку.
– Ты смеешься надо мной, Азиз?
– Ну что ты, Кадыр? Мы же друзья, не так ли?
– Так. Поэтому не следует говорить то, что может быть воспринято как насмешка!
– Извини, коль обидел. Ты еще о чем-то хотел спросить меня?
Абдужабар отрицательно покачал головой:
– Нет! Я хотел передать приказ, чтобы ты и тот командир группы, который руководил боем на Тургунском перевале, сразу по возвращении явились к саибу. Тебе с Рамазаном надо идти к Абдулу. Ты знаешь, он не любит ждать. Тем более скоро в лагере мероприятие.
Карамулло поинтересовался:
– Что за мероприятие? Перережешь провинившимся пленным горла? Или будешь головы рубить?
– Ни то, ни другое. Отбор бойцов в новую группу.
– Понятно! Что сути не меняет. Очередное кровавое шоу!
– Это не шоу! Это мероприятие. А тебе лучше поторопиться!
– Я знаю, что мне делать!
Полевой командир, проводив взглядом отошедшего коменданта, подозвал к себе Рамазана:
– Как я и предполагал, Фархади решил узнать подробности нашего рейда. Сейчас мы пойдем к нему. Думаю, первым он выслушает тебя. Помнишь, что должен говорить?
– Помню, Азиз!
– А людей своих проинструктировал? Наверняка и их будут расспрашивать.
– Проинструктировал!
– Хорошо. Тогда пошли к саибу! С подчиненными определимся позже. Пусть пока отдыхают на плацу!
– Да, командир!
Они миновали штабной отсек, охрану, затем поднялись на второй этаж, и Карамулло постучал в двери кабинета начальника лагеря. В ответ услышал:
– Входи!
Карамулло распахнул створки двери:
– Ассолом аллейкум, саиб!
Фархади поднялся из-за стола:
– А?! Азиз! Ва аллейкум ассолом. Проходи, проходи. Кто это с тобой? Рамазан Салакзай? Прошу! Я ждал вас!
Карамулло с Фархади по восточной традиции обнялись.
Рамазан взирал на эту встречу со стороны. Он еще не достиг того положения, чтобы обниматься с самим саибом. После приветствия полевые командиры присели на широкий кожаный диван, Рамазан уселся в кресло у небольшого резного столика. Но, как и предполагал Карамулло, Фархади начал своеобразный допрос с Рамазана:
– Так это ты, воин, заменил в бою погибшего от пули неверных Хашима?
Рамазан покорно склонил голову:
– Я, саиб!
– Как это произошло? Расскажи!
– Извините, саиб, я не видел момента, когда пуля гяуров настигла Хашима. Слишком ожесточенно оборонялись русские. Кто-то крикнул: командира убили. И тут же наши бойцы прекратили огонь. Так подействовала на них смерть Хашима. Видя, что дальнейшее бездействие может обернуться катастрофой, скрытно руководивший боем господин Карамулло отдал мне по связи приказ принять командование на себя, что я и сделал.
Фархади переспросил:
– Так это Азиз руководил операцией?
– Да, но я и бойцы группы не знали об этом!
– Только Хашим знал, что я рядом! – сказал Карамулло.
Начальник лагеря кивнул:
– Продолжай, Рамазан!
Душман доложил о том, как удалось уничтожить колонну с советской базы. И говорил он правду о том, что происходило на перевале на самом деле. Поэтому и доклад его звучал убедительно.
– В результате боя нами было уничтожено восемь «КамАЗов» с боеприпасами, автомобиль-мастерская, три боевые машины пехоты, а также тридцать семь советских военнослужащих. Трое взяты в плен. Среди них один офицер, старший лейтенант, замполит роты, чьи автомобили использовались гяурами на марше.
Карамулло добавил:
– До этого моими операторами переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер» были сбиты два советских вертолета «Ми-8». Обе «вертушки» взорвались в воздухе вместе с экипажами, а это еще шесть человек!
– Потери отряда? – спросил Фархади.
Ответил Карамулло:
– Да, к сожалению, потерь не удалось избежать. Десантниками штурмовой группы полностью уничтожена группа Вели. В бою на перевале вместе с Хашимом погибли еще двадцать семь человек, и во время отхода в безопасный район вертолеты огневой поддержки достали три группы по три бойца. Итого отряд потерял пятьдесят одного воина. Половину личного состава.
Фархади поднялся, поблагодарил Рамазана за обстоятельный доклад и разрешил тому удалиться.
Душман, кланяясь, вышел из кабинета. На улице облегченно вздохнул. Вроде все получилось, как и задумывал Карамулло. Рамазан отвечал уверенно, не сбиваясь, не задумываясь, саиб, судя по выражению его лица, поверил Салакзаю. Теперь пусть беседует с Карамулло. Рамазан сделал свое дело, и теперь остается дождаться обещанного вознаграждения и повышения по службе. А еще поговорить с молодой женой Хашима. Девочка недавно у него. Не мешает забрать ее к себе. Что ей без мужа сохнуть? И уж лучше уйти к нему, Рамазану, нежели достаться старшему брату Хашима, злобному, прыщавому, пожилому инвалиду. Да, надо забрать Фатиму к себе. Третьей женой. Получив новую должность, а с ней и высокую оплату, Рамазан сможет содержать гарем! Лишь бы Карамулло сдержал слово. Но тот должен сдержать. Иначе у него могут возникнуть проблемы. Даже, если попытается по-тихому убрать Рамазана, что уже само по себе сделать здесь, в Пакистане, непросто. И тогда в следующий рейд Карамулло пойдет, уже будучи заместителем Салакзая, который будет признан и приближен самим Фархади.
Отпустив Рамазана, начальник лагеря обратился к Карамулло:
– А теперь, Азиз, объясни мне, почему ты не повел отряд в Ширванское ущелье, где мы планировали акцию против батальона мотострелкового полка?
