Слейтер кивнул. Его удовлетворило объяснение старого развратника и сутенера.
– О’кей! Посмотрим, на что способен твой нежный и стройный цветок! Только напрасно она надеется на то, что я вытащу ее отсюда! Для меня шлюхи остаются шлюхами. Что здесь, что за океаном!
Фарух хитро прищурил глаза:
– Ой, не торопитесь говорить «нет», Энди, когда не исключено, что позже скажете «да»!
– Этого не будет!
– В принципе мне все равно. Главное, чтобы мои девочки исполняли любые прихоти клиентов. Особенно вас, американцев. Остальное меня не волнует. А сейчас можете подняться в свою комнату. Гульнара ждет вас, сержант. И признаюсь, я вам завидую.
– Так взял бы да и отымел ее! Она же твоя собственность! Рабыня!
– Вот именно, что собственность. Товар. А кто же портит то, что можно выгодно продать?
– Ладно, прикажи доставить в комнату еще бутылку виски да пару фужеров. Из ваших чашек пить спиртное – только ломать кайф. И еще, пожалуй, фруктов для цветка.
– А что вам на закуску?
– Тонко нарезанную солонину!
– Хорошо! Заказ доставят быстро!
– Не сомневаюсь! К отъезду завтра приготовь два ящика с пойлом да по три блока сигарет на каждого. Настоящих американских сигарет, Фарух!
– Конечно, господин сержант!
Слейтер поднялся, потянулся:
– Ну что же, пойдем, посмотрим на твой райский цветок. И оценим, чего он стоит в постели.
– Приятных вам ощущений, Слейтер!
Сержант поднялся по лестнице на второй этаж, прошел по коридору до крайней справа двери. В его, сержанта, комнату. Он знал, что Фарух больше никого, кроме Слейтера, не пускал в нее! Впрочем, он не впускал местных клиентов и в комнаты Умберга и Паслера, дорожа щедрой оплатой услуг и расположением американцев.
В помещении, оборудованном всем необходимом для любовных утех, Слейтер разделся, бросил одежду в кресло и положил пистолет под подушку топчана, устланного перинами. Прошел в соседнюю комнатушку, где находились туалет и душевая, встал под упругие струи прохладной воды, чувствуя, как тело наполняется силой, проходят усталость и нервное напряжение, которое с недавних пор не отпускало американского инструктора. Причину этого напряжения сержант объяснить не мог. Он просто интуитивно чувствовал, что где-то рядом затаилась опасность, и относил ее к своей работе. Поэтому и пил больше обычного, дабы хоть на время уйти в мир иллюзий, туда, где душе покойно, безмятежно.
Насладившись душем и обмотавшись простыней, захваченной из стопки белья, сложенной на краю топчана, Слейтер вошел в комнату. На краешке любовного ложа сидела хрупкая девушка в белом одеянии, платке, прикрывая его уголком половину лица. Сержант сразу обратил внимание на глаза будущей партнерши. Они смотрели на него спокойно и были удивительно красивы. Как и черные волосы, выбивающиеся из-под платка.
– Гульнара? – спросил Слейтер.
Девушка ответила по-английски, что удивило американца:
– Да, господин! Я – Гульнара, Гуля!
– Откуда ты знаешь английский язык?
Женщина ответила:
– Я хорошо училась в школе, и у нас был прекрасный преподаватель иностранных языков.
– Но у тебя произношение, которому не научат ни в какой школе!
Глаза Гульнары улыбнулись:
– Даже в разведывательной, сержант Слейтер?
Сержант пронзительным взглядом посмотрел на девушку.
– Что ты сказала? В разведшколе?
– Да, Слейтер, в разведывательной школе! Вас это удивляет?
Американец, бросив простыню, пошел к Гульнаре:
– Ты решила поиграть со мной, сучка? Со мной? Сержантом морской пехоты США?
Девушка, не тронувшись с места, подняла правую руку. В ней был зажат «кольт» инструктора:
– Остановитесь, Слейтер! Иначе я выстрелю!
Американец замер. Гульнара неожиданно рассмеялась:
– Если бы вы видели себя со стороны. Комичная ситуация. Хотя для подобных заведений нет ничего странного в том, что мужчины не стесняются своей наготы.
Слейтер спохватился. Поднял простыню. По пояс завернулся в нее, процедив сквозь зубы:
– Ты напрасно так ведешь себя со мной, Гульнара. Положи оружие на место, и тогда я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого.
Гуля вновь рассмеялась. И смех ее был весел, заразителен, несмотря на то что глаза выдавали ее решительное настроение. Американец не сомневался, что эта женщина нажмет на спусковой крючок пистолета, если возникнет необходимость. Гуля, прервав смех, сказала:
– Опрометчиво оставлять оружие без присмотра. И обязательно прятать под подушкой? Вы слишком расслабились, Энди. Вы не против, если я буду называть вас по имени?
– Называй, как хочешь. Что тебе надо от меня?
– Всему свое время. А пока выпейте, сержант! В данной ситуации спиртное пойдет на пользу. – Гуля поправилась: – Немного, граммов пятьдесят!
Слейтер выпил. Закурил. Сел в кресло, стряхивая пепел на ковер.
– Вы и у себя дома свинячите подобным образом? – спросила девушка.
Американец крякнул, взял в руки пепельницу. Спросил:
– Так что тебе надо от меня? И кто ты на самом деле, черт бы тебя побрал? Подстава Фаруха? Он об этом очень пожалеет!
Девушка сбросила платок, и американца поразила красота той, что держала его на прицеле.
Гуля положила пистолет на одеяло. Так, чтобы при случае иметь возможность применить его. Внимательно посмотрев на сержанта, сказала:
– Хозяин этого борделя ни при чем! Он не знает, кого послал к вам в постель. Но не в этом дело. – Сделав паузу, девушка поинтересовалась: – Хотите узнать, Энди, о чем сейчас я подумала?
– Мне плевать, о чем ты думаешь! – прорычал сержант. – Я спрашиваю, что тебе надо от меня? И кто ты?
– Об этом позже! А подумала я об одном событии, имевшем место в Нью-Йорке, два года назад.
Слейтер сощурил глаза:
– О чем ты?
Гульнара по-прежнему оставалась совершенно спокойной. И вообще своим спокойствием она деморализовала боевого сержанта. Он мог бы наброситься на нее, уйти от встречного выстрела и убить Гулю, но что-то мешало Слейтеру сделать это. Может быть, спокойный, уверенный взгляд, умело скрывающий угрозу, исходящую от женщины? Возможно.
Гульнара же продолжила:
– Если мне не изменяет память, одним из осенних вечеров 83-го года сержант Слейтер, только что вернувшийся из длительной командировки, шел домой, к своей супруге Анжеле. Он нес пакеты с подарками, выпивкой, закуской, купленными в супермаркете. До дома оставалось совсем ничего, как неожиданно со стороны небольшого сквера раздались крики женщины. Она взывала о помощи. Сержант Слейтер мог пройти мимо. Он спешил к любимой жене, и чужие проблемы его не касались. Но Слейтер поступил иначе. Бросив пакеты, он поспешил на крики и увидел четверых дюжих молодцов, пытающихся изнасиловать молодую азиатку – эмигрантку, каких полно в Нью-Йорке и к которым морской пехотинец относился, мягко говоря, без особой симпатии. И в тот момент он мог остановиться. Подумаешь, насилуют какую-то азиатку. Но Слейтер не остановился. Он вступил в схватку с насильниками и спас женщину. Помог ей уехать из района. Вызвал неотложку для получивших свое насильников, сообщил о случившемся в полицию и только после этого отправился домой. Припоминаете этот случай, Энди?
