Лебедев вздохнул:
– Мне бы вашу уверенность!
– Ты чего раскис, сержант?
– Да так, ничего. Пройдет! Просто среди тех семерых, что духи успели завалить, кореш мой по полку, Славка Петров. Его пулеметчик с вышки первой же очередью…
Старший лейтенант положил руку на плечо Лебедеву:
– Это война, сержант! Тем более в тылу врага. На месте Вячеслава мог оказаться и ты, и я, и любой, кто сейчас разбирает оружие. Никто не прятался от пуль. Одним повезло, другим нет! Возьми себя в руки, Игорь. Уйдем отсюда, всех вспомним и помянем, а сейчас, десант, мы на это не имеем права!
– Я уже в порядке, командир!
– Тогда следи за сектором обороны перед складами! Если что, вызывай голосом! И помни. Мы на этой войне сделали то, что до нас никому не удавалось сделать. Никому.
Уходя внутрь склада, Баженов посмотрел на часы. И изумился. Они показывали 17 часов 30 минут. Прошли всего полчаса от момента его встречи с Лебедевым за колючкой, ограждающей барак. А кажется, часа два, не меньше. Что отсчитывают наручные часы Баженова? Время до спасения или… Но об это даже думать нельзя. Расслабляться нельзя. Духи еще покажут себя! Но теперь и девятнадцать бывших пленных представляют собой достаточно грозную силу! Так что повоюем. А помощь придет! Обязательно придет. Она просто не может не прийти! Старший лейтенант не мог допустить и мысли, что помощь, о которой он думал, находилась от лагеря в каком-то километре. И спецназ уже начал операцию, одной из главных задач которой являлось освобождение пленных.
Барак № 2 содержания спецкоманды «Призраки», старшего лейтенанта Баженова и американских инструкторов. 17.10.
Слейтер лежал в своей комнате, курил, сбрасывая пепел на пол. На столике стояла початая бутылка виски. Сержант пил с обеда. Обычно он употреблял спиртное ближе к отбою, но сегодня Слейтер находился в отвратительном настроении. Сержант никак не мог отогнать мысли о Гульнаре. После ночи, проведенной с русской разведчицей, после близости с этой необыкновенной девушкой, чьи ласки были так похожи на ласки бывшей супруги, которую, как ни старался, не мог забыть Слейтер, бравый сержант лишился покоя. Его тянуло в дом старого сутенера Фаруха, в небольшую комнату на втором этаже, к девушке, которую он хотел видеть. Видеть каждый день. Какая-то теплая печаль зародилась в его, казалось, холодном уже сердце. И сержант наслаждался этой печалью, одновременно проклиная себя за слабость. Вот и заглушал свои противоречивые чувства глотками из пузатой бутылки да сигаретами, которые курил, не переставая.
Неожиданно дверь в его комнату распахнулась, и на пороге появился Умберг. Вид у капрала был растрепанным и тревожным. И тут же Слейтер услышал автоматные очереди. Сержант вскочил с постели:
– Что случилось, капрал?
Умберг выдохнул:
– Похоже, Энди, русские пленные подняли мятеж.
Слейтер удивился:
– Что??? Мятеж?
Стрельба на улице усилилась. Умберг показал рукой за спину:
– Слышишь? А я и видел кое-что, находясь в курилке. Пленные затеяли драку. Охрана пошла в толпу. И, видимо, либо расстреливает драчунов, что маловероятно, либо пленные разоружили охрану и вступили в бой с караульными и людьми коменданта.
Слейтер двинулся к выходу:
– Идем, Майк, посмотрим, что за дела разворачиваются в лагере. Да, Паслера кликни!
Капрал, пропуская начальника, сказал:
– Фил уже во дворе!
Американцы вышли на улицу. Слейтер увидел, как основная группа пленных прорывается к складу. Взглянул на вышки. Часовые уничтожены.
Подбежал Паслер:
– Ты бы видел, Энди, что эти русские удумали. Затеяли драку, заманили к бараку охранников, завалили их и пошли на штурм складов. А этот, сосед наш, офицер, которого завербовал Фархади, с пленными заодно оказался. Вместе с одним из русских беседовал, ну ты знаешь, он каждый день с кем-то из пленных разговаривал. Так вот с одним из пленных он завалил и пуштунов, что сопровождали офицера, и часового у калитки. Да из автоматов по вышкам. Потом пленник повел товарищей на склады, а офицер их прикрывал. Он недавно обстрелял группу Абдужабара. Неплохо надрал задницы моджахедам. Из десятка дикарей шестерых точно выбил. Да вон он, глядите!
Паслер указал рукой за торец барака № 1. Оттуда показался бегущий к складам, уже занятым пленными, Баженов.
Умберг проговорил:
– Интересно, успеет добежать лейтенант или нет? Бежит резво, ничего не скажешь!
Слейтер усмехнулся:
– Вот тебе и русские! Воистину непредсказуемые люди. Воины, бойцы. Надо же, мятеж подняли! А главное, цели своей достигли. На складах много оружия и боеприпасов, продовольствия, можно долго оборону держать. А старший лейтенант? Сосед наш? Тихоня тихоней, а смотри, как быстро с мятежниками снюхался. Вот и беседы. Я бы многое сейчас дал, чтобы посмотреть на физиономию Фархади.
Умберг сказал:
– Да, парни отчаянные, слов нет! Вот только толку-то в том, что они засели на складах? Фархади вызовет помощь, тут база Хикмата недалеко, полк, хотя в полку этом если три полноценные роты наберется, то хорошо. Но все же сила, против которой русским пленным не устоять. Да если еще пакистанцы свои подразделения подтянут…
Слейтер взглянул на Умберга, перевел взгляд на Паслера:
– И что из этого вытекает?
И капрал, и рядовой пожали плечами:
– Черт его знает!
Сержант проговорил:
– А это означает, ребята, что пленные надеются на быструю помощь! Откуда она может прийти? Из Афганистана. Следовательно, здесь, господа инструкторы, совсем скоро появятся подразделения советского спецназа! Должны появиться. Нам попадать к ним нельзя. Так что надо сваливать. Воевать с русским спецназом мы не подряжались. А тот вряд ли будет разбираться, где моджахеды, а где наемники. Да и не надо им этого! Их задача ликвидировать лагерь и освободить пленных. Учитывая, что из кишлака выступит отряд Карамулло, здесь будет ой как весело. Только не для нас! А посему, Умберг, обойди опасную зону, дабы не попасть под пули мятежников, быстро проверь «Хаммер» и подгоняй его, но не сюда во двор, а за барак, к запасному выходу. Если внедорожник поврежден и его нельзя в течение двадцати минут привести в порядок, то угоняй, к черту, «УАЗ» коменданта. Тот за караулкой стоит и хозяину больше не потребуется. Мы же с Паслером соберем вещи. Кстати! Что-то я наших соседей-карателей не вижу!
Паслер усмехнулся:
– Да вон их кэп из окна на территорию смотрит. Струсили каратели, поняв, что в лагере мятеж. Сидят в своих норах, как крысы. И будут сидеть в надежде, что Фархади скоро наведет порядок в своей вотчине.
Слейтер кивнул:
