Калинин попросил Есипова прерваться. Ему сообщили о выходе из клуба людей. Николай отключил рацию.
Проговорил:
– Сукой буду, если лично не завалю этого Джабара! Я его на куски порежу! Клянусь!
Ольга впервые видела Николая в таком состоянии. Она осторожно положила руку ему на плечо. Потом приблизилась к нему. Наконец, обняла качающегося из стороны в сторону, как вставшая в позу обороны кобра, и смотрящего в одну точку майора:
– Коля, Коленька! Успокойся!
Но Есипов отшвырнул от себя Шевцову:
– Уйди! Я сказал сидеть в углу? Какого хрена выползла? Быстро на место.
Женщина, ударившись о бетон и в кровь разбив колено, села на корточки и, закрыв глаза руками, заплакала.
Николай, поняв, что незаслуженно, да еще в такой стрессовой для нее ситуации оскорбил женщину, подошел к Ольге. Присел рядом, обнял:
– Извини, Оль! Нервы! Я офицер спецназа и ничего не сделал для спасения несчастной семьи.
Ольга уткнулась ему в грудь:
– Я понимаю, Коль!
Рация издала сигнал вызова.
– Еще раз прости и, пожалуйста, не покидай этого места.
Он включил станцию:
– Мещера на связи!
– Приняли трупы и часть заложников!
– С чем я всех вас и поздравляю! Повторяю, надо срочно готовить и проводить штурм!
– Ну что ты галдишь одно и то же! Абдель выходил на связь и потребовал, чтобы к нему прибыл Кучеров! Я поставил условие: губернатор пойдет на встречу при условии освобождения как минимум половины заложников!
– Извини, Александр Иванович, ничего глупее вы не придумали?
– Ты не в себе, Коля?
Николай через силу усмехнулся:
– Я-то в себе, а вот вы, похоже, нюх потеряли окончательно. Извините, говорю, что думаю. Но ладно! Значит, Кучеров согласился идти к бандитам?
– Да!
– Я могу с ним поговорить?
– Конечно. Он рядом со мной.
В динамике раздался мрачный, но спокойный голос генерал-лейтенанта:
– Слушаю тебя, майор!
– Вы понимаете, для чего вас требует Абдель?
– Понимаю. Чтобы убить. Но разве жизни трех сотен человек не оправдывают мою смерть?
– А что будет с другими тремя сотнями? Ладно, допустим, что ради удовольствия лично содрать с вас шкуру Абдель и отпустит половину заложников, но что потом? Кого он запросит следующим? Президента страны? И тому тоже следует сыграть в благородство и пойти под нож какого-то безумного урода?
Кучеров объяснил:
– Потом в переговоры вступят представители Москвы. У них есть что предложить Джабару.
– Пару вертолетов, оружие, сотню миллионов долларов и коридор в Афганистан или Ирак? Да еще с десяток женщин для прикрытия отхода, которых потом разделают скопом, как несчастную семью на сцене клуба?
– Но если я не явлюсь в клуб, то Джабар продолжит расстрел людей. Он не намерен останавливаться ни перед чем.
Николай согласился:
– Правильно. Поэтому я и настаиваю на штурме!
Губернатор вздохнул:
– Москва запретила проведение силовой акции, пока не будут исчерпаны все возможности договориться с бандитами.
– А ваш контакт с Джабаром начальство в Москве санкционировало?
– Да!
– Да? А не пошло бы оно на хер! Послушайте меня, никакого процесса переговоров не будет. Как не будет и освобождения половины заложников после вашего прибытия в клуб. Казнь губернатора Кучерова будет! Освобождения заложников нет! Не для этого проводит акцию Джабар! Вспомните больницу в станице Октябрьской! Боевикам тогда предоставили все, что они требовали, а результат? Взрыв и паника! А в итоге и массовая гибель людей, и исчезновение главарей бандитов. Я думаю, что и сейчас этого Абделя послали в Ташаево не торговаться, а убивать. Сам он, может, и пошел бы на переговоры, но его хозяевам нужен террористический акт. Им нужна гибель как можно большего количества мирных людей. Чтобы тут же средства массовой информации, особенно иностранные, подняли вой: вот, мол, какие мы бессильные перед террором! А кто мы? Спецслужбы? Нет! Верховная власть бессильна. Это она позволяет террористам безнаказанно творить в стране любые свои кровавые дела. И возникнет, кстати, совершенно справедливо, вопрос, а на хрена нужна такая власть? Давай другую. Жесткую, способную навести порядок, а по ходу до конца развалить страну. Ибо к власти, новой власти, заказчики таких вот террористических актов будут тащить своих марионеток с вполне определенной целью – разрушить единство страны и, как это ни парадоксально, под лозунгом всеобщей и бескомпромиссной борьбы с террором. И протащат! Будьте уверены. Так что не можем мы, генерал, не имеем права идти у них на поводу, даже ценой жизни заложников. Пусть это звучит кощунственно, но иного выхода у нас нет!
Кучеров терпеливо выслушал, затем спросил:
– Ты все сказал?
– Все! И не я должен был высказывать вам это, а вы тем чиновникам, что сидят в Москве и требуют ведения переговоров!
– Короче, Коля, что конкретно ты предлагаешь? Говорить ты мастер, в этом я убедился, а вот есть ли у тебя план, который обеспечил бы успех штурма?
– Есть!
Похоже, такой короткий и однозначный ответ стал неожиданностью для Кучерова.
– И каков этот план? Только, если можно, покороче, и так зависли в эфире!
– Короче не получится.
– Хорошо! Слушаю тебя.
Николай задал уточняющие обстановку вопросы. В частности, каким образом проведена операция в усадьбе Абделя и какие результаты она принесла, сколько человек находится на крыше клуба, висит ли на прежнем месте пожарная лестница? После того как Кучеров ответил, Есипов продолжил, как бы размышляя:
– Следовательно, можно с большей долей уверенности предположить, что за рекой у Абделя остались наблюдатели. Радует одно, что на крыше всего два боевика.
Генерал нетерпеливо поторопил Есипова:
– Коля, рожай быстрей!
– Да нет! Теперь вам придется немного обождать! Через полчаса, максимум через час я доложу вам свой план штурма, а пока отбой!
Николай отключился.
Выключил рацию и Кучеров.
Калинин спросил у губернатора:
– Есипов настаивает на штурме?
– Да!
– И вообще-то правильно делает. Я тоже думаю, нечего нам ждать утра, а решить все проблемы на рассвете. Одним ударом. Получится – победим. Нет – вместе с заложниками и ляжем. Все вместе! В одну братскую могилу.
