– Может быть. Но для начала не помешает проверить его хату. Да и пацаненок с Ольгой… женой его, могут там находиться.
Разведчик согласился:
– Хорошо. Едем к дому Шевцова.
Подъехав к автобусной остановке, Соболев попросил остановить машину. Обратился к спецназовцам:
– Ребята! Вы говорили, чтобы я только указал вам Шевцова и ни во что не вмешивался. Но… все же будет лучше, если его возьму я. Он меня знает как соседа и опасности во мне не видит. На ваше же появление Герман еще неизвестно как среагирует. Если он дома, а хата Шевцовых недалеко отсюда, то с ним наверняка сын. Этот козел вполне может прикрыться ребенком. Давайте сделаем так. Вы идите задами, как раз пятый дом и будет его. И заходите через сад и двор. А я напрямую к своей хате, затем к нему. Ну, а дальше по обстановке.
Молчун взглянул на Соболева, согласившись:
– Ты прав, капитан. Будь по-твоему.
Группа захвата скрылась в проходе к реке, Соболев же проехал к своему дому. Прокурил возле крыльца, убивая время, необходимое на то, чтобы спецы успели зайти в тыл дома Шевцовых. Через десять минут направился к хате Ольги и Германа. Дверь оказалась на замке, но в доме кто-то был. Видно, вход в сени из горницы не закрыт, и оттуда доносилась глухая мужская речь. Говорить мог только Шевцов. С кем? С Валерой? Но тогда он читал ему нотацию, так как сам мальчик не отвечал. Легко преодолев невысокие ворота, капитан оказался во дворе. Бойцов спецназа не увидел, те только вошли в сад. Но ждать их подхода не стал, зайдя в хату с тылового входа. И услышал…
– …да говорю вам, шеф, всех до единого менты и войска сгоняют за поселок… ну откуда я знаю? Они и технику отводят! Скорее всего, введут комендантский час. Мне-то, что делать?.. Но это невозможно…
Рядом с капитаном милиции тенью возник старший лейтенант Молчун, приложив палец к губам, также слушая речь Шевцова.
Тот продолжал:
– …понял! …понял! …Попробую, пока еще идет эвакуация. Где? …Хорошо! Да, да! …обязательно! Конец связи!
Шевцов выключил станцию, выругался:
– Связался на свою голову! Нет уж, хрен тебе, Джабар! Больше ты и не услышишь и не увидишь меня!
Раздался голос подростка:
– Папа? С кем ты разговаривал?
Шевцов оборвал сына:
– Заткнись! И быстро собирайся!
– Но я хочу к маме!
– Я тоже много хочу! Собирайся, говорю, да теплые вещи не забудь.
Валера произнес:
– Но я сумку с гардероба не достану!
– Ты уже меня достал, сопляк! Только и можешь, что за долбаным компьютером сидеть да в шахматы играть. Воспитала мать умника!
Послышались шаги, уходящие из горницы в комнату ребенка. Молчун заглянул в комнату. Увидел рацию на столе, толкнул в бок Соболева:
– Шевцов мой, твой ребенок. Начали!
Офицеры рванулись в детскую.
И Герман не успел достать сумку, как услышал сзади:
– Стоять, Шевцов, руки в гору! Быстро!
Мальчик от неожиданности вскрикнул, но его тут же подхватил на руки Соболев:
– Спокойно, Валерка, это я, дядя Володя, узнал? Вот и хорошо, идем отсюда.
Пройдя на кухню, капитан увидел и остальных бойцов группы захвата, мелькнувших в коридоре.
Подросток заплакал.
Соболев обнял его:
– Ну что ты, Валера! Чего разнылся? Я же с тобой!
– Папа хотел увести меня отсюда, я к маме хочу. Где она?
– Она сейчас занята! Но скоро ты с ней увидишься.
Капитан только подумал, как и кому передать сына Ольги, как в окне увидел жену. Та прошла мимо, направляясь к окраине, через улицу шли другие люди в сопровождении солдат полка внутренних войск.
Соболев, распахнув окно, крикнул:
– Марина! Марин!
Услышал в ответ:
– О господи, ты где?
– У Шевцовых! Давай сюда, через двор! И шевели мослами, пожалуйста.
Марина не была бы женщиной, если даже в такой напряженной обстановке не среагировала на обидную реплику мужа:
– Это у кого мослы, черт костлявый? У Варьки-давалки мослы, а у меня…
– Да иди ты сюда быстрей!
Вскоре Марина вошла в прихожую и тут же была остановлена бойцом спецназа. Но капитан крикнул:
– Пропусти ее, офицер, это моя супруга, она мальчика заберет!
Спецназовец молча кивнул головой в сторону кухни.
Марина вошла туда, увидев супруга с Валерой:
– Что здесь происходит, Вова?
– Ничего! Забирай пацана и держи при себе!
– Но он же раздет? И где Ольга? Неужели…
От страшной догадки, что подруга может находиться среди заложников, она закрыла рот ладонью, чтобы не сказать при мальчике того, что он не должен слышать. Владимир прошел в комнату, где на кровати Валеры, опустив голову, сидел Герман Шевцов, бывший комсомольский вожак, бывший наркоторговец, бывший зэк и пособник бандитов в настоящем.
Молчун взглянул на Соболева:
– Какие-то проблемы, капитан?
– Да, жену свою перехватил по дороге, она заберет сынишку Ольги! Только теплую одежду надо взять!
– Бери! И не торопись. Одень ребенка как следует. Теперь нам торопиться некуда.
Дождавшись, пока капитан соберет вещи и выйдет из комнаты, командир разведгруппы продолжил беседу:
– Итак, мы слышали твои переговоры с шефом и то, как ты упомянул Джабара. Твоя причастность к действиям террористов очевидна. На зоне, Шевцов, ты наверняка изучил не хуже любого юриста Уголовный кодекс, так что понимаешь, чем тебе грозит участие в захвате заложников.
Герман поднял голову:
– Я никого не захватывал!
– Что никак не облегчает твою участь. В незначительной мере тебе может пойти на пользу лишь одно чистосердечное раскаяние, о котором, впрочем, ты будешь петь следователю, и откровенность со мной! Ты готов говорить правду и только правду? Или мне сейчас же отправить тебя в КПЗ местного РОВД?
Спецназовец, стоявший рядом, посоветовал:
– Ты, командир, его лучше людям отдай! Тем, у кого родственники в клубе! Они с ним разберутся быстро!
Молчун согласился:
– Можно и так!
Шевцов вдруг прокричал:
– Меня заставили! Я никогда не связался бы с чеченцами, но я должен большие деньги племяннику одного из этих …как их, ваххабитов, что сидел со мной. Он продал долг Джабару. Тот заставил работать на него, пригрозив в случае отказа убить семью!
