Узбек указал пальцем на пень:
– Ты, авторитет, видел, как я казнил одного из вас? Следующим на плаху пойдешь ты! И я твою глотку не топором мгновенно, я ее ножом тупым медленно резать буду. Это будет тебе моим ответом, свинья! Связать его!
К барду тут же бросились трое пуштунов из личного отряда Садыка. Они связали артиста, бросив в пыль двора.
Узбек прошел мимо скрипача Зояна, подошел к пародисту, спросил:
– Имя?
– Да пошел ты! – неожиданно резко ответил Иосиф Кардаш.
– Еще один борзый? Бунт на корабле? Да я вас, тварей, сейчас всех под нож пущу, – не выдержал Садык, – как баранов! Реза, нож!
К ногам бандита упали солисты дуэта «Клен»:
– Господин, хозяин! Просим вас, не надо убивать нас! За всех вам хорошо заплатят. А борзеют эти двое, так с ними и разбирайтесь, мы-то при чем?
И Реза подошел к наркоторговцу:
– Успокойтесь, Хозяин. Порезать их мы всегда успеем. После того как получим выкуп, при отходе отсюда, и порешим неверных! У вас еще будет возможность каждому из них перерезать горло!
Садык взглянул на помощника:
– Хоп, Реза! Ты прав! Давай всех обратно в подвал, на солому! Без хлеба и воды на сегодня! Пародиста тоже связать! Его с зэком бывшим тоже в подвал, но всех предупредить – кто развяжет их, сразу будет обезглавлен! В дом охрану из двух человек!
– Понял, босс! Выполняю!
Он повернулся к артистам:
– А ну, гяуры, я вашу душу топтал, напра-во! Пародист на месте, остальные в колонну по одному в подвал бегом марш!
Затем Реза приказал пуштунам:
– Этого вместе с бардом следом, в подвал!
Вскоре бригада артистов оказалось в темном подвале. Связанных Алтаева и Кардаша, так звали пародиста, сбросили по лестнице, головой вниз с трехметровой высоты. Хорошо, что по лестнице, иначе на каменный пол подвала упали бы трупы. Перекладины сдержали падение, и артисты отделались ушибами да ссадинами. Лестницу подняли, люк наверху закрылся, и все вокруг погрузилось в кромешный мрак.
Пока узники привыкали к темноте, наверху к Садыку подошел оператор, доложив:
– Вот кассета, босс!
– Все нормально? Я как смотрюсь на ней? Изображение, звук?
– Порядок, Хозяин, а вы вышли бесподобно. Ультиматум короток и понятен, никаких лишних движений и слов. Особенно эффектной получилась казнь. Лихо вы все же работаете топором! Красиво!
Узбек, повертев кассету в руках, вернул ее оператору:
– Ступай, Кара, к роднику. Я прикажу, верхний пост поднимет тебя лебедкой на хребет, дальше спустишься по лестнице на обратную сторону перевала. У подножия тебя будет ждать всадник с лошадью. К утру вы должны быть в Шали! Там передашь кассету начальнику местной службы самообороны, Кериму. Он знает, как передать ее адресату. Сам можешь остаться в семье. За работу тебе заплатит тот же Керим. Триста долларов. Спеши, Кара, да поможет тебе в пути Аллах!
– Спасибо, Хозяин! Если что, вы знаете, как меня найти.
Садык ухмыльнулся:
– Понадобишься, найду везде. Ступай же!
Оператор поспешил к роднику, где по приказу узбека его уже ждал подъемный трос, спущенный бойцами поста наблюдения за подходами к перевалу с запада.
Садык задумался: «Если утром кассета попадет к Кериму, то где-то в обед она уже будет в руках командования спецназа. В таком случае, следует выходить на связь с гяурами 29-го числа. Послушаем, как они воспримут то, что снято на пленке!» Узбек подозвал к себе Резу.
Тот явился сразу же:
– Слушаю вас, Хозяин!
– Сколько у нас человек, способных держать оружие в руках?
Помощник ненадолго задумался. После событий последних дней сразу ответить даже на такой простой вопрос было сложно.
– Так! Мой отряд – двадцать человек, пять – остатки Фархада, и ваши пуштуны, босс! Итого выходит тридцать пять человек, ну еще пост наблюдения – четыре человека, и я. Сорок джигитов, Хозяин!
– Яхши! Прикажи поджарить шашлык с косточками, я что-то проголодался! На ночь ко мне бабу, сам отберешь!
Реза расплылся в улыбке:
– Может, эту певицу? Все равно подыхать ей, а так развлечетесь на славу!
Но Садык резко осадил Резу:
– Чего лыбишься? Дойдет очередь и до нее! А пока бабу из старых заложниц, незатасканную и не тощую, ты мой вкус знаешь!
– Понял, Хозяин! Все будет исполнено!
– Иди!
Садык прошелся по аулу. Он обдумывал дальнейшую тактику общения с федералами. То, что они пойдут на выкуп, сомнению не подлежит: разные продюсеры да дельцы от шоу-бизнеса деньги найдут, все одно вернут быстро. Будут лишь торговаться. Но торг сразу же прекратится после второй отрубленной головы человека из обслуживающего персонала, эти никому не нужны, и их можно мочить спокойно. Вопрос, как и куда потребовать перевода крупной суммы? Об этом надо посоветоваться с Вахтангом. Тот, как никто другой, даст нужный совет. Но все это завтра, сейчас душ, бабу и сон. Ну и косячок отборной дури.
Узбек развернулся, отправившись в дом чеченца Курбана, который в собственном доме вынужден был стать слугой наркоторговца. Хорошо, что Садык особо не доставал старика: кормил, поил, используя по мелочам, – воду подогреть, белье отдать в стирку. Это Курбану было не в тягость.
Вот и сейчас при появлении узбека он получил приказ приготовить душ.
Кряхтя, старик пошел в сарай, где была оборудована душевая комната.
Заложники тем временем привыкли к темноте, начали устраиваться в подвале. Тоня подошла к барду и пародисту, присела рядом, предложив развязать их. Но тут же против выступил дуэт «Клен». Старший из них, Леонид Кравчук, оттолкнул женщину:
– Ты что, охренела, Лидка? Не слышала, что сказал командир боевиков? Нас же всех перережут, если их освободить от пут.
Друга поддержал младший солист дуэта, Всеволод Дубровин.
Но певица обожгла их презрительным взглядом:
– Шли бы вы на… трусы паршивые! А еще мужчинами себя считают! Да вы хуже предателей! Прикажи этот узкоглазый, так вы сами, ради спасения собственных шкур, нас всех собственноручно убьете!
Она начала развязывать узлы, но ее остановил Алтаев:
– Спасибо тебе, девочка, но не надо ничего делать. Мы уж с Иосифом как-нибудь… А вам, – он повернул голову в сторону дуэта, – суки позорные, если удастся вырваться из клетки, я хавальники, зуб даю, посворачиваю! Заткнулись, «шестерки», и в угол к параше! Сидеть там, чтобы я вас не слышал!
Кравчук и Дубровин послушно отползли туда, куда им указал Алтаев. Они понимали, что бард на воле, где они окажутся после выкупа, не менее опасен для них, чем этот Садык. И раз обещал свернуть челюсти, сделает это. Он слов на ветер не бросал.
