— Ну, удачи вам, лешие.
— Спасибо на добром слове. Отбой.
Сургин отключил телефон, уложил его в карман куртки, развернулся в своем логове так, чтобы видеть развилку. Вскоре донесся звук двигателя. Несмотря на расхлябанную дорогу, «жигуленок» шел весьма резво. «Семерка» появилась справа, не притормаживая, заложив вираж, повернула на грунтовку, ведущую к реке. Прошла мимо позиции Андрея. Сургин вызвал напарника:
— Ты где, Слава?
Павлов ответил:
— Там, где и должен быть, в двадцати метрах от берега.
— К тебе идут гости.
— Слышу.
— Я за ними. Без моей команды никаких действий.
— Это я уже давно усвоил.
— Ну и молодец. До связи.
Бросив станцию в карман камуфляжа, Андрей сбросил с себя прорезиненную накидку и вышел из укрытия на дорогу. Быстро, насколько позволила грязь, двинулся вслед за ушедшей вперед «семеркой».
Илес вел автомобиль быстро, но аккуратно. Несмотря на постоянные заносы, с дороги не слетел, хотя скорость для данных условий держал приличную. На что среагировал Юсупов:
— Ты куда-нибудь торопишься, Илес?
Илисханов взглянул на старшего подельника:
— Так мужики, наверное, промокли, ожидая нас.
Он подразумевал троицу, ушедшую ранее в лес и ставшую жертвой столкновения с офицерами спецназа. Ни Юсупов, ни тем более Илес не знали, что трупы членов их банды лежат штабелем в лесной балке. Муса запретил выход в эфир перед акцией. Юсупов проговорил:
— Ничего, не растают. А ты скоростенку-то сбавь, а то улетим к шайтану в кусты, потом не выйдем.
Илисханов подчинился. Сразу после поворота к реке он притормозил. Впрочем, на этом участке дороги он сделал бы это и без команды. Здесь между рекой и зарослями не было открытого пространства. Дорога словно упиралась в воду, будто продолжалась по дну.
— Что-то не видно наших, Муса.
Тот выругался:
— Шайтан их знает, куда они подевались. Наверное, где-нибудь оборудовали шалаш и сидят в нем, как шакалы. А должны быть на дороге. Устрою я им шалаш!
Илисханов выбрал место пошире и посуше, развернулся и заглушил двигатель, проговорив:
— Все!
Юсупов приказал:
— А теперь мухой к электродетонатору, проверь провод взрывателя да осмотрись, не бродил ли кто возле места, где ты установил промежуточный сигнализатор.
Оставив пистолет под сиденьем, Илес открыл дверку и нырнул в кусты, направившись к реке. Только по берегу он мог найти место, куда протянул провода от опор моста. Найдя заветный пень и убедившись, что с ним все в порядке, пошел назад. Вышел к «Жигулям». Странно, но в них до сих пор сидел один Муса. Где же Ваха, Аслан, Рамазан? Он подошел к «семерке», сел на прежнее место водителя, спросил Юсупова:
— Наши так и не объявились?
— Нет. Что со взрывателем?
— Да нормально все. Никто к месту их установки не подходил, я проверил, ни единого следа! Но где же все-таки наши люди?
Юсупов сплюнул в открытое окно:
— А черт их знает. Появятся, никуда не денутся. Может, решили у развилки нас ждать?
— Но ты же им сказал быть здесь?!
— Сказал, но Ваха же какой? Все норовит по-своему сделать. Он еще выражал недовольство, когда Вахид меня старшим группы назначил! Считал, что сам мог бы справиться. Но Старик приказал, и Ваха не посмел там вякнуть, а здесь самовольство проявляет.
— А их, людей наших… не могли… того.
Юсупов переспросил:
— Чего «того?»
— Ну, зацепить.
— Кто?
— Может, патруль какой.
— Если бы Ваху взяли русские, то представляешь, что бы сейчас здесь творилось? Весь лес был бы нашпигован солдатами. А вокруг тихо. Нет, это Ваха просто чудит! Но он доиграется. Старик спросит с него по всей строгости.
— Что, доложишь?
— А ты как думал? Буду терпеть его самовольство? Если не выйдет к машине, доложу.
Где-то вдали в небе раздался рев реактивных двигателей заходящего на посадку авиалайнера. Юсупов с Илисхановым одновременно взглянули на часы. Они у обоих показывали ровно десять часов.
Юсупов проговорил:
— Прибыли, голубчики.
Илисханов спросил:
— Скажи, Муса, а почему решили рвать мост? Разве нельзя сбить самолет на подлете к аэродрому из переносного зенитно-ракетного комплекса?
— Нельзя. Эти спецборта снабжены тепловыми зарядами. Ракета в цель не попала бы. Так, давай прикинем, сколько господам генералам потребуется времени на высадку и загрузку в лимузины? Полчаса? Час?
— Скорей, полчаса. Да и чего гадать, если Адам Гардаев предупредит, когда кортеж пройдет мимо его дома. Скорость они, как правило, держат 150-170 километров, значит, от Некрасовска до моста потратят… – Илес задумался, произведя в уме нехитрые расчеты: -…потратят минут десять. Но с берега подъезд метров на сто виден. Как заметим их машины, так и рванем опоры.
— Тогда идем на берег.
— Рано.
— Идем. А то, не дай Аллах, пропустим колонну. Старик всем головы снесет. Лучше подстраховаться.
Илисханов, тяжело вздохнув, согласился:
— Идем. Ты прав, лучше подстраховаться.
Бандиты вышли из машины и направились к воде.
Подошедший сзади Сургин успел заметить их удаляющиеся фигуры. Вызвал Павлова:
— Как ты, Слава?
Капитан ответил бодро:
— Лучше всех.
— Бандюков видишь?
— Конечно, идут прямо на меня.
— Ты справа от дороги?
— Как и было приказано.
— Тогда я захожу слева.
— Давай. Только учти, при них пистолеты.
— А я думал, рогатки. Отбой.
— Отбой.
В 10.15 пропищала рация Юсупова.
Он ответил:
— Слушаю!
— Я – Адам, только что мимо дома пронеслась колонна из шести легковых машин. Их сопровождает милиция.
— Я принял тебя, Адам, благодарю. Мы работаем и уходим. Рацию уничтожь немедленно!
— Хорошо. Да поможет нам всем Аллах!
— Правильные слова сказал, Адам, очень правильные! Прощай, брат!
— Прощайте!
Отключив радиостанцию, Муса взглянул на подельника:
— Пора поставить точку в нашей акции!
Бандиты встали у прибрежных кустов, откуда хорошо был виден въезд на мост со стороны Некрасовска. За боевиками внимательно следили Сургин с Павловым. Прошло несколько минут, и на мост, играя проблесковыми маяками, влетела машина патрульно-постовой службы, за ней показались черные лимузины. Юсупов достал пульт дистанционного управления взрывного устройства, на котором находилась одна-единственная клавиша.
