– Ведь это смертельно опасно, Дима! – воскликнула Бестужева.
– Не опасней моей повседневной деятельности.
– Но маньяк может убить тебя!
– Ну, это не так просто сделать, как тебе кажется. Только ты должна подыграть мне.
– И что же мне надо делать?
– Ничего особенного. Я буду навещать тебя в офисе, вечером отвозить домой, заходить к тебе выпить чаю. Прогуляемся пару раз где-нибудь в центре, в кафе посидим. Этого, я думаю, будет достаточно, чтобы неизвестный убийца начал охоту на меня. Ну, а остальное, как говорится, дело техники.
– Я согласна, если это поможет прекратить кошмар последних дней! Вот только…
– Что только? – спросил Воронов.
– Дмитрий говорил о прослушке. Почему же тогда мы ведем откровенный разговор в квартире, который убийца может слушать?
Веселов выложил на стол небольшой прибор, напоминающий цифровой диктофон, со светящимся зеленым цветом индикатором в верхней его части.
– Это сканер. Устройство, фиксирующее применение противником спецсредств слежения за объектом. Работа индикатора зеленого цвета указывает на то, что ни прослушки, ни видеонаблюдения на данный момент за квартирой не ведется. Поэтому мы и разговариваем открыто.
– Но ты же говорил, что нельзя заблокировать прослушивающие средства?
– Заблокировать нельзя, можно зафиксировать. А это далеко не одно и то же.
– Понятно, ну хотя бы то, что сейчас нас не слушает этот страшный безумец, успокаивает.
– Значит, договорились? – спросил Веселов, посмотрев поочередно на Воронова и Бестужеву.
– Я уже сказала, что согласна.
– Другого выхода у нас, похоже, действительно нет, – согласился и следователь.
– Для обеспечения работы мне потребуется автомобиль. Лучше импортный, внедорожник, в крайнем случае, кроссовер. Но не из гаража ГУВД, прокуратуры или Следственного комитета.
– У моего помощника, вернее, у его отца в гараже стоит «Шевроле». Такой автомобиль тебя устроит?
– Вполне, но почему он пылится в гараже?
– У отца Рудина тачка покруче имеется, а сам лейтенант, не поверишь, не может управлять автомобилем.
– Как это?
– Не знаю! И учился, и инструкторов нанимал, но как остается один в машине, так теряется. В общем, он не пользуется кроссовером.
– А машина зарегистрирована на лейтенанта?
– Нет! На бабку его.
– Смеешься?
– Серьезно! Она пенсионерка, ветеран войны, от налогов освобождена. А почему ты спросил об этом?
– Преступник может «пробить» автомобиль. Хотя ничего странного в том, что я взял машину, фактически принадлежащую твоему помощнику, нет. Мы – друзья детства, а подчиненный есть подчиненный. С машиной вопрос решили, так?
– Да, – кивнул Воронов, – сегодня же ты ее получишь. С полисом ОСАГО мы вопрос утрясем – быстро.
– Далее. Необходимо установить за Ларисой постоянное и надежное наблюдение. Чтобы она ни секунды не оставалась вне контроля и без необходимой поддержки.
– Думаю, не лишним будет установить скрытые камеры видеонаблюдения за подъездом и конкретно за квартирой, – добавил Воронов.
– Ты хочешь увидеть того, кто бросает сломанные гвоздики на коврик перед ее дверью?
– Хотя бы.
– Больше никаких гвоздик не будет. И лишние движения в подъезде нам не нужны, это может встревожить убийцу, а нам он нужен спокойным, уверенным в себе, в своей безнаказанности, готовым и далее творить кровавые дела. Если спугнем его, то он Ларису все равно в покое не оставит, заляжет на время на дно, выдержит паузу. А у меня отпуск ограниченный.
– Ладно, – кивнул Воронов, – согласен. Наблюдение я выставлю.
– Я же проверю, кого ты отрядишь для этой работы. Дилетантов вычислю сразу, так что, Валера, потрудись найти профи!
– У нас дилетантов нет. Выставлю лучших.
– Отлично!
– Может, замки в дверях поменять? – предложила Лариса.
– Это, Лара, бесполезно. У тебя и так стоят хорошие замки, что не помешало преступнику открыть их. Вместо замков, Валера, – Веселов повернулся к Воронову, – у Ларисы должна быть круглосуточная связь с наблюдателями. А у тех – не более трех минут, чтобы прибыть к объекту.
– Я уже объект? – впервые за многие дни улыбнулась Лариса.
– Не просто объект, а объект повышенной опасности, требующий соответствующего обслуживания и охраны.
– Ну, ты сказал, – улыбнулся и Воронов.
– Мы хотим обезвредить преступника?
– Что за вопрос?
– Тогда шутки в сторону. Работаем по-серьез-ному. Что у нас за обстановка в подъезде, на улице?
– Куда вы сейчас пойдете? Четвертый час. Я постелю вам в гостиной. Пару часов поспите, потом уйдете.
– Я не против, – согласился Воронов.
– Ну, а я тем более.
– За вами уборка стола.
– Без вопросов.
На рассвете офицеры, вызвав такси, покинули квартиру Бестужевой.
Во дворе Веселов опытным, острым взглядом быстро осмотрел стоянку, соседний дом, окна, детскую площадку.
– Ты чего застыл, Дима? – спросил Воронов.
– Да так, осмотрелся!
– Привычка?
– Норма.
– Ясно.
Подъехал «Форд» с крупными номерами таксомоторной фирмы по бортам.
– Такси вы вызывали? – спросил мужчина предпенсионного возраста.
– Мы, – ответил Воронов.
– Куда едем, молодые люди?
– В Следственное управление округа.
– Так вы следователи?
– А что, не похожи?
– Честно говоря, не совсем. Видок у вас не того.
– Не выспались.
– Понятно, в засаде всю ночь провели? Поймали бандитов?
– А как же? Так мы поедем или и дальше будем впустую базарить здесь? – пробурчал Веселов.
– А я не знаю, чего вы стоите, – улыбнулся таксист. – Садитесь, и поехали, адрес я знаю.
В 5 часов утра офицеры вошли в Управление.
– Воронов, а ты чего в такую рань заявился? – удивленно спросил дежурный. – Или, – он указал на Веселова, – клиента зацепил?
– Это не клиент, это мой друг. Я буду у себя, появится лейтенант Рудин, скажи, чтобы зашел.
– Ну, это не раньше восьми часов.
– Ты скажи, а во сколько он придет, не столь важно.
– Хорошо, сделаем.
В кабинете Воронов посмотрел на себя в зеркало и скривился:
