— Если принято решение нас ликвидировать, то люди Босса могли выполнить приказ, когда мы ехали сюда. Две аварии на разных трассах — и все дела. Что проще? Но нас не тронули, пропустили к тебе в особняк, где одной охраны с десяток хорошо подготовленных бойцов.
Кислицин машинально уточнил:
— Караул состоит из двенадцати человек, плюс два телохранителя в приемной!
— Вот и я о том же! Зачем Боссу усложнять ситуацию и предпринимать штурм усадьбы, когда все можно было решить на дороге?
Кислицин успокоился:
— Да! Ты прав! Но почему тогда Босс не дает знать о себе?
Андарбек поднялся из кресла:
— Неспроста это! Я склоняюсь к мысли, что он ждет какой-либо информации с Кавказа. Но раз назначил сбор, то объявится.
И как бы в подтверждение слов Баганова, сотовый телефон Кислицина прозвучал полифонической мелодией вызова. Взглянув на дисплей, генерал отчего-то шепотом произнес:
— Босс!
И, включив трубку, ответил:
— Слушаю вас!
— Ты на месте?
— Так точно! Как и было вами приказано! Со мной мой смуглый друг!
— Хорошо! Предупреди охрану, через час подъеду. На собственном «БМВ» с водителем. Все!
Отложив трубку, Кислицин поднял на Баганова изумленный взгляд.
Чеченец напрягся:
— Что?
Генерал медленно проговорил:
— Это невероятно. Босс обещал приехать сюда! Один, на своем «БМВ» с водителем! Ты что-нибудь понимаешь?
Чеченец задумался:
— Босс — и здесь? Без охраны? Тайно? Боюсь, Игорь, это нехороший признак!
Поднялся из-за стола и Кислицин:
— И все же это лучше, чем решение нас ликвидировать. Его приказ означает одно: мы, Андарбек, сейчас нужны Боссу! Ладно, ты побудь здесь, а я пойду отдам нужные распоряжения охране.
— Встречать его выйдем к воротам?
— Нет! Встретим у входа в дом. Так будет правильнее. Не бежать же от КПП за его иномаркой?
— Ты прав! Иди!
Без десяти час Кислицин с Багановым находились у центрального входа в особняк, к которому подходила ровная, окаймленная подстриженным кустарником асфальтированная дорога.
А в 1.10 с контрольно-пропускного пункта прошел доклад: к поместью приближается иномарка.
Кислицин приказал открыть ворота, и вскоре черный «БМВ» остановился прямо напротив хозяина дома. Водитель выскочил из машины, обежал ее, открыл правую заднюю дверку. Из салона вышел тучный мужчина. Буркнул:
— Заждались?
И вошел в дом, не дожидаясь ответа. В каминном зале остановился, спросил:
— Куда идти, генерал?
Кислицин вышел вперед:
— Прошу за мной! Рабочий кабинет на третьем этаже. Надеюсь, вас не затруднит подняться туда?
Босс свысока взглянул на Кислицина:
— А если затруднит, на руках понесешь? Или прикажешь лифт установить?
— Нет, но…
— Ладно, веди!
В кабинете Босс сразу занял место за рабочим столом, вальяжно развалившись в огромном кресле.
Кислицин с чеченцем остались стоять.
Босс жестом указал на стол совещаний:
— Присаживайтесь, разговор будет не долгий, но содержательный. Однако до появления моего водителя прошу всех помолчать! Кстати, я вижу на гостевом столике гаванские сигары? Игорь Юрьевич, будь добр, подай мне одну и пепельницу, а также прикажи сделать двойной кофе со сливками, без сахара. И капни в чашку немного коньяку. Люблю побаловаться хорошим кофе вкупе с настоящей сигарой.
Кислицин вышел в приемную, сделал распоряжение насчет кофе, вернулся, подал Боссу коробку с сигарами, специальные кусачки, зажигалку и пепельницу.
Сам присел напротив Баганова.
Босс закурил, с удовольствием полоская ароматным дымом полость рта.
Человек хозяина дома внес поднос с чашкой дымящегося кофе. Босс оценил напиток:
— Хороший кофе!
Наступило непродолжительное молчание.
В кабинет вошел водитель. Прибором, похожим на портативную радиостанцию, обвел помещение. Доложил:
— Дом «чист»! Внешнего акустического наблюдения за ним также не ведется.
— Хорошо! Но ты, Шурик, включи на всякий случай генератор постановки помех. Мера, возможно, и лишняя, но страховка еще никому не мешала.
— Есть, шеф! Разрешите идти?
— Иди! И находись в машине!
— Есть!
Водитель по-военному четко развернулся через левое плечо и покинул кабинет.
Босс облокотился о стол, подняв скрещенные ладони рук к подбородку:
— Что, господа члены Организации, одному из ее руководителей, похоже, наступает крах, а?
Кислицин с Багановым молчали, Босс продолжил:
— И крах этот неизбежен, если Али начнет рассказывать, как ты, Игорь Юрьевич, пользуясь служебным положением, сбрасывал ему информацию по предстоящим действиям твоего ведомства против сил освобождения Ичкерии.
Он перевел взгляд на Баганова:
— Или о том, Андарбек, кто и какие суммы крутил в твоем банке, переводя финансы на счета людей Асханова, на которые чеченские боевики закупали оружие, боеприпасы, вербовали наемников, подкупали столичных чиновников. Веселенькая история получится! И вместо шикарной жизни, господа, ждет вас, как говорится, небо в клетку.
Кислицин возразил:
— Но для чего, Босс, Али откровенничать? Его-то участь решена?
Босс усмехнулся:
— А для того, Игорь Юрьевич, чтобы не скучно было Асханову срок свой пожизненный мотать. А там, глядишь, откровенностью Али себе и поблажки какие выторгует и сидеть будет не в вонючей одиночке, а в нормальной камере с некоторыми удобствами. Но даже если он и решит молчать, то твои, Игорь, коллеги заставят главаря моджахедов давать показания. Это они умеют делать превосходно.
Андарбек воскликнул:
— Но что же делать, Босс?
— Что делать? А ты не догадываешься? У нас выход один — заставить Али закрыть рот навсегда. И сделать это до того, как его доставят в Москву.
— Но как это сделать?
— Молча, господа!
Босс посмотрел на часы, повернул голову к Кислицину:
— Приступаем к операции, цель которой — ликвидация Асханова до прибытия в столицу! Для чего ты, генерал, завтра же утром вылетаешь в Пятигорск и далее на базу спецназа, где содержится Али.
— Но…
— Никаких но, Игорь Юрьевич. Твое начальство уже получило соответствующие указания, и твоя командировка в станицу Союзную — дело решенное. Как прибудешь на объект, якобы для подтверждения личности главного чеченского боевика, сделаешь следующее.
