Книга Печать на сердце твоем, страница 9. Автор книги Андрей Валентинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Печать на сердце твоем»

Cтраница 9

— Подойди к свету…

Осмотр длился долго, словно оглядывали кровного скакуна на ярмарке — разве что руками не щупали. Згур стоял молча, руки по швам, ноги — на ширине плеч, для пущей верности представив, что перед ним не ширококостная девица с длинным носом, а сам Отжимайло: рыжие усы, начищенная до невыносимого блеска стальная бронь, красные огрские сапоги. «В-волотич, жаба болотная! Гляди веселей, чучело!» Он даже запоздало пожалел, что верхний крючок рубашки не застегнут — того и гляди отжиматься заставят, да не просто, а с полной выкладкой, в кольчуге и шлеме. Ладно, авось пронесет!

— За что тебя выгнали из войска?

Не пронесло. Черемош явно успел поделиться байкой о сотниковом «грызле» — и, выходит, напрасно. Девица не столь наивна.

— Я отказался выполнить приказ, сиятельная.

— Да ну? За это не выгоняют!

Она не верила, голос стал еще более язвительным, даже злым.

— Это было на войне…

Ее глаза на миг оказались рядом, и Згуру почудилось, что на него смотрит кто-то другой — постарше и куда опаснее. Словно он попал в плен, и сейчас его будут допрашивать…

— На войне? Да ну? Это на какой же?

Да, он не ошибся. Впрочем, тут его не поймают.

— У сиверов. Войско Кея Велегоста. Третья сотня Края.

— Какие войска пришли к Кею Велегосту из Валина? Згур едва не засмеялся. Да, молодец девица! Интересно, обязан ли он знать это? Пожалуй, да. Войско Велегоста было небольшим, за долгий поход удалось не просто перезнакомиться, но и подружиться.

— Три сотни «коловратов». Первая, синего значка — сотник Удай, вторая, белого — сотник Зорка…

— Ладно… — ее голос стал мягче, губы улыбнулись. — Странно, ты говоришь правду, наемник… Значит, ты берешься довести нас до Тириса? За сколько?

И опять можно было спорить, говорить о трудностях дороги, набивать цену. Но Згур уже понимал — Улада куда лучше разбирается в людях, чем ее наивный воздыхатель.

— Сотня гривен серебром.

Это было много. Даже очень много, но дочь Палатина лишь пожала широкими плечами.

— Две тысячи алеманских шелягов? Ты думаешь, я возьму такие деньги с собой?

Его вновь проверяли. Если он действительно собрался к румам, то, конечно, должен продумать и это.

— Не обязательно таскать с собой мешок серебра, сиятельная. Достаточно взять долговую запись на кого-то из торговцев из Тириса…

— Чтобы ты нас в Тирисе и зарезал? Нет, наемник, сделаем иначе. Пятьдесят гривен ты получишь в Тирисе, остальные — в Рум-городе. И учти, записи будут без имени, только я знаю, к кому обратиться за серебром.

Згур лишь кивнул, мысленно пожалев беднягу Черемоша. Ежели такую взять замуж!.. Впрочем, нет, такую и брать. Случись беда, эта не растеряется, не начнет вопить, увидев дохлую мышь.

— Я не очень верю тебе, наемник. Но сотня гривен — хорошая гарантия твоей верности. Надеюсь, ты понял, что будет с тобой, если нас поймает Палатин?

Она сказала «Палатин», а не «отец» или «Ивор». Интересно, почему? По привычке?

— Догадываюсь, сиятельная.

— Не догадываешься. Палатин не даст умереть тебе раньше, чем через месяц. И это будет самый интересный месяц в твоей жизни, наемник!.. Служанку я смогу с собой

взять?

Переход был столь неожиданным, что Згур не удержался:

— Разве для того, чтобы кинуть ее волкам — или разбойникам.

Длинный нос дернулся.

— Но… Кто будет меня раздевать перед сном? На этот раз язык удалось вовремя прикусить, что стоило немалого труда. Впрочем, чуть подумав, Згур понял — эта избалованная девица по-своему права. Она привыкла жить именно так.

— Ужасно! Может… мне еще и мужчиной переодеться?

— Подойди к свету…

Это было маленькой местью за начало их разговора. Впрочем, Улада стояла столь же невозмутимо, словно перед нею был кравец, собравшийся шить дочери Палатина

новый наряд.

— Огрская шапка, лехитский кафтан — пошире, широкие штаны и сапоги — мужские. И плащ потеплее, будем ночевать прямо в поле. И — никаких румян или белил.

— Хорошо. Иди — и позови его.

Згур вновь кивнул, с трудом удержавшись, чтобы не вытереть пот со лба. «Его»! Бедный Черемош!

Пока сын дубеньского войта объяснялся с длинноносой, Згур еще раз вспомнил весь разговор. Да, девица умна. Но все-таки поверила! Презирать людей — плохо, иначе можно догадаться, что есть вещи более дорогие, чем мешок серебра. Значит, он, сотник Вейска Края, сын Месника, — обыкновенный наемник? Пусть будет так! И Згур почувствовал что-то похожее на облегчение. Предавать того, кто тебя ненавидит и презирает, легче.

Глава 2. ХОЗЯИН ЗПОЧЕВА

…Вдали темнели бревенчатые дома родного Бусела. Но это был не привычный маленький поселок о семи избах. Густой частокол охватывал весь мыс, десятки домов горбились скатными крышами с резными фигурками на затейливо украшенных коньках. Згур знал — таким был Бусел до войны, до того, как его жители бросили поселок, спасаясь от закованных в железо сполотов, но все равно не ушли. Каратели настигли их — кого в лесах, кого в соседних селах.

Такой, прежний Бусел ему снился не впервые, но теперь он был тут, на песчаном речном берегу, не один. Отец стоял рядом, и был на нем багряный плащ, заколотый серебряной фибулой, наброшенный поверх сверкающей кольчуги. На голове — легкий сполотский шлем, при бедре — франкский меч, а на ногах — желтые огрские сапоги.

Згур часто видел отца во сне — именно такого, хотя и знал, что во время Великой Войны воины Велги носили простые серые плащи, кольчуги и шлемы имел далеко не каждый, а уж франкский меч — в лучшем случае один на сотню. Но отца запомнили именно так: Месник, Мститель за Край, не мог драться простым клевцом и ходить в дырявой рубахе. В песнях и старинах одежда и оружие перечислялись особенно тщательно, словно сказители пытались восполнить то, чего так не хватало повстанцам.Отец был молод, но глаза смотрели сурово и неулыбчиво. Светлые пряди выбивались из-под шлема, и в них серебрились первые нитки ранней седины. Згур знал, что это сон и отец ничего не скажет ему — того, что он не слыхал бы от матери или дяди Барсака, но все же не мог удержаться:

— Я отомщу за тебя, отец!

Взгляд молодого воина в багряном плаще не изменился. Легко дрогнули бледные губы.

— Кому, Згур? Сполотам? Дети не виновны в грехах отцов.

Они говорили об этом не в первый раз, и Згур заспешил:

— Нет! Сполоты — не враги. Дядя Барсак говорит… Лицо отца искривилось усмешкой.

— Барсак? Он не простил. Он, и другие, кто выжил. Учти, они будут мстить дальше — твоими руками. Война кончилась, Згур, и на могилах давно уже растет трава. Помни — когда идет война и Край в опасности, допустимо все. Но сейчас мир…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация