Николай вспылил:
– Но почему?
– Что? Не хочешь работать на моих условиях, проваливай на все четыре стороны. Таких, как ты, полно на городской свалке. Я все сказал! Свободен!
Рыбанову составило огромного труда сдержать себя.
Ярость ударила в голову до потемнения в глазах. Ведь было достаточно двух выверенных движений, чтобы навсегда успокоить этого хозяина жизни вместе с его телохранителем.
Но он сдержал себя, до хруста сжав кулаки, что не осталось незамеченным Габрелией. Он ничего не сказал и не предпринял, хотя видел, в каком состоянии находится его рабочий.
Николай, резко развернувшись, вышел из офиса, плечом столкнув охранника в угол так, что тот упал на какой-то ящик. Вскочив, телохранитель дернулся, но был остановлен окриком хозяина.
Рыбанов же вышел на улицу, пошел к воротам, где маячил другой охранник. Тогда он шел и ругался про себя – тварь, скот, зверь, убью духа! Хозяин, мать твою!
Сейчас, вспоминая тот случай, Николай удивлялся, как ему в той обстановке удалось сдержать себя. Нужна была работа? Но это не оправдание, чтобы подвергать себя унижению со стороны работодателя. Под руку ему попал охранник у ворот! Ему бы молча пропустить грузчика, но он, как только Николай остановился прикурить, сразу же окликнул Рыбанова писклявым голосом:
– Эй, мужик, да? Ты кому там стоишь? Там не можно стоять, твоя курить нельзя территорий! Иди домой, пей водка! Тут запретный зона. Отпахал свой рубель, ходи пропивай!
Николай подошел к нему. Сейчас перед ним стоял объект, на котором можно было сорвать злость.
Рыбанов одним движением сдернул с плеча абрека помповое ружье.
– Эй, ты чего? – не понял охранник.
– Я чего? А вот сейчас яйца твои, ишак бестолковый, на провода повешу, тогда поймешь чего!
Николай воткнул широкий ствол ружья в штаны кавказцу.
Тот не на шутку испугался:
– Ай, не нада, да? Моя пошутил, да? Хозяин приказал никто не курить территория!
Николай тогда вышел за ворота, но к остановке троллейбуса не пошел, повернул в противоположную сторону.
Обошел базу и через узкий пролом в бетонной стене вернулся на территорию, оказавшись рядом с центральным ангаром.
Здесь стояли неисправные машины, брошенные государственной автоколонной, место которой теперь занимала продовольственная база Габрелии.
Так называемый «шоколадный ряд».
К Рыбанову сразу же метнулась свора сторожевых псов, но, узнав своего, она распалась, разбежавшись по базе.
Николай выбрал «КамАЗ», в кабине которого остались нетронутыми сиденья. Забрался в него. Кое-как устроился, уснул.
Проснулся ровно в четыре от рокота двигателя какой-то машины. Осторожно выглянул.
На территорию базы въезжала темно-зеленая «Газель» с просевшим кузовом. Странно, но и джип Габрелии был здесь.
«Газель» загнали в центральный ангар, и вся охрана была вызвана туда.
Что они там делали, узнать Рыбанов не мог.
Одного караульного Габрелия все же оставил у въезда в ангар, и тот контролировал «шоколадный ряд».
Так что выбраться из своего укрытия Николай не имел никакой возможности. Можно было лишь догадаться, что охрана либо разгружает, либо загружает фургон. Но почему охрана? Почему Габрелия на этот случай не оставил на ночь нескольких грузчиков? Чтобы те не знали о ночном транспорте? Скорее всего, так. Оказалось, что «Газель» разгрузили. Это Николай определил по рессорам, они были выгнуты, значит, кузова пусты или частично пусты!
Но самое странное произошло дальше.
Фургон не сразу покинул территорию, он свернул к бывшим мастерским бывшего автопредприятия. Заехал в ворота единственного рабочего бокса. Ворота за ним закрылись, вскоре оттуда раздалось тарахтение стационарного компрессора и донесся запах краски.
Николай продолжал следить за обстановкой.
Недалеко прогуливался Габрелия в обществе бородатого молодого кавказца. Они разговаривали между собой, но тихо, смысл речи Рыбанов из своего «КамАЗа» не улавливал. Но беседовали спокойно.
Прошло часа два, на улице стало светло, скоро Николаю предстояло покинуть убежище, но сделать этого он не мог.
Наконец ворота бокса открылись, и оттуда вырулила та же «Газель», только теперь она была белого цвета и на ее кузове блестели другие, местные номера.
Бородатый спутник Габрелии движением руки снял с себя парик, бороду, усы и перестал быть кавказцем. Они с Русланом попрощались.
Оборотень сел в машину, и фургон покинул базу…
Габрелия ходил по территории еще где-то с полчаса, пока на его сотовый не пришел сигнал вызова. Получив какое-то сообщение, он подозвал Айсу, своего водителя, и на джипе покинул базу.
Охрана заняла свои обычные места.
Вскоре начали прибывать грузчики.
Рыбанов обратным, ночным путем, зашел на базу через ворота. Вместе со всеми переоделся, вышел к крыльцу офиса. Им поставил задачу заместитель Габрелии, Тимур Рудаев.
Задача была обычной. Сидеть в курилке и ждать фургона с консервами. Николая так и тянуло заглянуть в ангар. Узнать, что привезла эта странная «Газель». Но причины войти в него у Рыбанова не было, пока не прибыла фура. Когда делали перекур в разгрузке, Николай осмотрел ангар, но ничего постороннего не заметил. Скорее всего, груз, доставленный «Газелью», был замаскирован под обычные коробки тушенки или макарон. В таком случае отличить их в общей массе не представлялось возможным.
В тот день они разгрузили еще одну машину и загрузили два фургона. Получили по три сотни. К вечеру появился Габрелия.
Он был в хорошем настроении и… тут же вызвал к себе Рыбанова!
«Сдал охранник, – подумал Николай, – и сейчас Габрелия попросит его с работы».
Он уже приготовился к такому повороту дела и слова подготовил, которые собирался высказать напоследок надменному абхазу, очень обидные для горца слова. Но Руслан как ни в чем не бывало поздоровался с ним и сказал то, чего никак не ожидал Николай:
– Я вчера обидел тебя, грузчик, Рыбанов, по-моему?
– Рыбанов, – подтвердил фамилию Николай.
– Извини, я был не в себе и полностью не прав. Но на территории действительно запрещено ночью находиться кому бы то ни было, кроме ночной охраны. Исключений я ни для кого не делаю. Но раз тебе тяжело постоянно добираться с работы до дома и обратно, дам один совет. Через дорогу – частный сектор. Зайди в дом № 43. Там живет один старик. Он приходил ко мне, спрашивал, не захочет ли кто снять у него комнату с отдельным входом и частичными удобствами. Мне заместитель говорит, что работник, Рыбанов, ты хороший, а таких людей я ценю. С этого дня я поднимаю тебе тариф. Это все!
