– Это, – он указал взглядом на свою ношу, – очень старое, очень доброе и хорошее вино! Его выдержке свыше ста лет, представляете?
– Так зачем же его открывать? – спросил Рыбанов. – Поберегли бы для торжественного случая.
Горчак поставил вино и фужеры на столик.
Он переоделся и сейчас был в костюме, правда, без галстука.
– Э нет, дорогой Николай Андреевич… Я долго потом, после того случая, размышлял. И пришел к выводу, что именно такие люди, как вы, еще держите страну, да что там, страну, весь мир от падения его в хаос. Не будь таких одиночек, все давно уже накрылось бы мглой насилия и беззакония! Поэтому выпить с вами, как и просто принять у себя, для меня большая честь! И это вино как раз и должно быть выпито по такому случаю!
Он открыл бутылку, наполнил фужеры золотистым вином, наполнившим сразу весь кабинет необыкновенным ароматом.
Адвокат поднял свой фужер:
– Давайте первую за вас, Николай!
Рыбанов чувствовал себя неловко.
– Вы, Моисей Иосифович, ставите меня в неудобное положение…
– Бросьте, Николай! Знайте, что в этом доме вы всегда желанный гость. И выпить вино надо обязательно до последней капли, загадав самое заветное желание. Оно непременно сбудется, так по крайней мере гласит легенда тех мест, где оно было впервые отжато и залито в подземный чан, чтобы храниться в нем более века!
Николай своим фужером едва коснулся фужера адвоката, мелкими глотками выпил содержимое. Оно было прекрасно. Сразу невозможно сказать, что за вкус имело вино.
Еще никогда Николай не чувствовал себя так комфортно.
– Ну и как? – поинтересовался ощущениями Николая адвокат.
– Даже не знаю, Моисей Иосифович! Слов подобрать не могу!
Постучав, вошла жена Горчака, Сара Львовна.
Миловидная женщина с правильными и красивыми чертами лица. В ней сразу чувствовалась интеллигентность. В ее движениях, манере говорить, во всем ее поведении. Она внесла поднос с кофейным сервизом, поставила его на столик, обратилась к Рыбанову:
– Извините, Николай Андреевич, что вмешиваюсь в разговор мужчин, но считаю своим долгом выразить вам признательность за защиту моего мужа. Спасибо, что не оставили беспомощного человека в беде! Не прошли мимо, как, к сожалению, сейчас сделали бы многие. Еще раз извините, и спасибо! Не буду вам мешать.
Николай так и не успел ничего ответить женщине, она ушла, тихо притворив за собой створки двери. Горчак же предложил:
– Попробуйте кофе, не пожалеете! Особенно он прекрасен с сигарой. Вы курите сигары?
– Нет. Благодарю, я уж лучше сигареты, если позволите.
– Курите, пожалуйста, какой может быть вопрос?
Кофе был восхитителен, как и вино, да и все вокруг. Но Николай пришел не наслаждаться. Он пришел с другой целью. Поэтому, закурив сигарету, сказал:
– Как я сказал, Моисей Иосифович, я пришел к вам по делу. Так что, если можно, давайте перейдемте к нему.
– Конечно, конечно, я слушаю вас.
Рыбанов погасил сигарету:
– У меня возникли проблемы, которые я пытаюсь решить, но мне нужна небольшая помощь.
Горчак тут же весь как-то подобрался, отложил сигару:
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Ничего особенного от вас и не потребуется! – успокоил адвоката Николай и продолжил: – Но перед тем как полностью открыться вам, я должен получить ответы на некоторые вопросы, которые позволят мне решить, смогу ли я на вас рассчитывать. Ведь, согласитесь, не все и не всегда бывает в наших возможностях, несмотря на искренние желания.
Горчак согласно кивнул головой:
– Вы правы. Спрашивайте, Николай, что вас конкретно интересует?
– Извините, я буду краток и прям. У меня не так много времени…
– Так не тратьте его понапрасну!
– Хорошо! У вас есть загородный дом или дача?
– Да, есть небольшой домик на берегу Оки в селе Сергеево.
– Он сейчас пуст?
– Да.
Николай встал, прошелся по кабинету, продолжил задавать вопросы:
– Вы могли бы сдать его мне на неделю-другую? Я заплачу…
Адвокат даже отмахнулся:
– Какие могут быть деньги, Николай? Вы можете воспользоваться домом, когда это будет вам угодно!
Рыбанов вернулся на место:
– К сожалению, я ни разу не был в Сергееве. Не могли бы вы набросать схему селения, местонахождения дома и его внутренней планировки?
Горчак внимательно посмотрел на Николая, ответил:
– Пожалуйста…
Моисей Иосифович пересел за рабочий стол, взял из пачки лист бумаги, карандаш. Ему потребовалось не более десяти минут, чтобы выполнить просьбу Николая.
Рыбанов посмотрел на схему. Она была начерчена аккуратно, понятно, привязана к сторонам света, с пояснительными надписями. Отдельно обозначен сам дом. Дом находился посередине крайней улицы, проходящей вдоль крутого спуска к реке. Место подходящее! Не идеальное, конечно, и уязвимое при нападении, но выбирать не приходилось. К тому же оно, кроме недостатков, имело и свои преимущества при возможном нападении.
– Спасибо, Моисей Иосифович! С этим все ясно. Теперь несколько вопросов немного иного характера, касающихся вашей работы и ваших связей.
Горчак удивился, но не настолько, чтобы прервать своеобразный допрос своими вопросами. Он только раскурил сигару, проговорив:
– Слушаю вас.
– Но сначала вы должны дать мне слово, что все сказанное здесь – строго между нами.
– Я даю вам это слово!
– Хорошо. Вам известен некий Руслан Габрелия?
И вновь удивление промелькнуло по лицу адвоката. Он коротко ответил:
– Да.
– Как вы к нему относитесь?
– Как относятся к негодяям, такой ответ вас устроит? Или вы ожидали иного ответа?
Николай пропустил вопрос адвоката:
– Понятно. У Габрелии есть личный адвокат?
– Естественно! Такой же негодяй, как и Габрелия, Алешка Соловьев!
– Вы знакомы с ним?
– Только по долгу службы.
Николай ненадолго задумался, формулируя мысль:
– Ну, а скажем, завести с ним приватный, доверительный разговор сможете?
Горчак задумался, но думал недолго:
– Если это очень необходимо, то смогу. Но только, повторюсь, если это очень нужно вам. В другом случае я бы к нему и на километр не подошел бы. Это у нас личное и профессиональное.
