Мне хотелось закричать от бессилия. Мы были совсем рядом! Она ушла ровно перед нашим приходом. Что, если бы мы приехали вовремя? Что, если бы мы навестили ее раньше, чем тех двух девушек? Я установила порядок визитов наугад. И хуже всего – вдруг мы могли бы найти ее, если бы занялись поисками, а не развлекались рисованием в компании подвыпивших девушек?
Что, если бы я не была всецело поглощена Адрианом? Или он не был бы всецело поглощен мною? Как бы это ни называлось, но устоять я не могла.
Впрочем, чем больше мы узнавали, тем менее вероятным казалось, что мы добились бы чего-нибудь, принявшись бродить вокруг дома Линн и искать ее. Никто не знал, куда она пошла. Единственным человеком, который видел, как Линн уходила, была кудрявая блондинка, которая сейчас доводила полицию до бессильной ярости своими невнятными ответами.
– Извините, – твердила она. – Я просто… я не могу вспомнить девушку, с которой она ушла.
– Ну хоть что-нибудь! – попросил один из полицейских. – Рост, возраст, цвет волос!
Блондинка нахмурилась; судя по ее виду, она напрягла каждую унцию серого вещества. Наконец она обмякла, признавая поражение, и покачала головой.
– Извините.
– Может, у нее были черные волосы? – предположила я.
Девушка было просияла.
– Может! Нет, погодите. Скорее каштановые. Нет. Может, рыжие?
Мы с Адрианом отошли, понимая, что больше ничего не в состоянии сделать.
– Эта блондинка совершенно сбита с толку, – сказала я, когда мы шли обратно к машине.
– Не то слово, – согласился Адриан. – А что? На что-то похоже?
– Очень, – пробормотала я, распознавая признаки воздействия магии.
Теперь невозможно было отрицать – Вероника побывала здесь. И мы не успели помешать ей.
Глава 12
На следующий день, сообщая мисс Тервиллингер эту новость перед уроками, я чувствовала, что потерпела поражение.
Преподавательница, бледная и мрачная, сказала, что я ничего не смогла бы сделать. Но я не знала, следует ли этому верить. Весь вчерашний вечер я терзала себя вопросами. Что, если бы я не потратила предыдущий день на Маркуса? Что, если бы не тянула столько, чтобы убедиться, что о «Мустанге» позаботятся? Что, если бы я не устроила грандиозную публичную демонстрацию страсти с Адрианом? Я позволила себе увлечься личным, и девушка заплатила за это жизнью. Мне захотелось пропустить уроки и предупредить остальных немедленно, но мисс Тервиллингер заверила меня, что Вероника не сумеет отправиться на охоту так быстро. И что вполне можно подождать до второй половины дня.
Я неохотно кивнула и вернулась за свою парту, решив, что попытаюсь почитать до начала занятий. Впрочем, я не думала, что добьюсь в этом больших успехов.
– Мисс Мельбурн! – позвала меня преподавательница. Я оглянулась и увидела, что ее печальное лицо немного смягчилось. Она казалась почти веселой, что в данной ситуации выглядело странно.
– Да, мэм.
– Возможно, вам стоит сделать что-нибудь со своей шеей.
Ее реплика совершенно сбила меня с толку.
– С моей шеей?
Мисс Тервиллингер порылась в сумке и протянула мне зеркальце. Я посмотрела в него, пытаясь понять, что она имеет в виду. А потом я его увидела. Небольшой коричнево-фиолетовый синяк сбоку на шее.
– Это что еще такое?! – вырвалось у меня.
Мисс Тервиллингер фыркнула.
– Хотя я от этого уже далека, но, полагаю, это называется засос. – Она сделала паузу и приподняла бровь. – Вы знаете, что это такое, не так ли?
– Конечно, знаю! – Я опустила зеркальце. – Но откуда он мог… в смысле, мы же едва-едва… это…
Мисс Тервиллингер подняла руку, призывая к молчанию.
– Вы не должны оправдываться передо мной за вашу личную жизнь. Но можете подумать, как за ближайшие пятнадцать минут не сделать ее общественным достоянием.
Я вылетела за дверь еще до того, как она закончила фразу. Когда я выскочила из здания, мне на редкость повезло: как раз подошел курсирующий по кампусу автобус. Я запрыгнула в него, и хотя дорога до общежития заняла всего несколько минут, мне они показались вечностью. И все это время мысли крутились вокруг произошедшего.
«У меня засос. Я позволила Адриану Ивашкову поставить мне засос».
Как такое могло произойти? Ужасное известие про Линн дало мне возможность проигнорировать всю глубину собственного неблагоразумия, но теперь на это нельзя уже было закрыть глаза. Я, вопреки всем своим принципам, целовалась с Адрианом. И не просто целовалась. При мысли о том, что наши тела прижимались друг к другу, я вспыхнула, совсем как вчера вечером.
Нет, нет, нет! Я не могу думать об этом! Я должна забыть о случившемся. Необходимо позаботиться, чтобы такого больше не произошло. Что на меня нашло? Я не разделяю его чувств ко мне. Он морой. А даже если бы он и не был мороем, он, несомненно, самый неподходящий для меня парень в мире. Мне нужен кто-нибудь серьезный, потенциально способный получить работу, дающую льготную медицинскую страховку. Кто-нибудь вроде Брэйдена.
«И хорошо ли вы с ним поладили, а, Сидни?»
То, что произошло с Адрианом, было неправильно. Очевидно, это был какой-то извращенный приступ вожделения, вспыхнувший как раз потому, что являлся столь запретным. Да, так оно и есть. Женщины падки на такое. Помнится, когда я изучала книги о взаимоотношениях, там была одна под названием «Плохие парни и женщины, которые их любят». Я тогда ее пропустила, потому что в Брэйдене не было ничего от плохого парня. Возможно, стоит поискать эту книгу сейчас.
«Пламя во тьме». Я должна забыть, что Адриан назвал меня так. Должна.
У меня была еще минута дороги до общежития, и я быстро набила эсэмэс Адриану: «У меня засос! Ты меня больше не поцелуешь!» Я честно не ожидала, что он будет бодрствовать в такое раннее время, и потому удивилась, тут же получив ответ: «Ладно, я больше не буду целовать тебя в шею».
Адриан в своем репертуаре.
«Нет! Ты не будешь целовать меня никуда! Ты сказал, что будешь держаться на расстоянии!»
«Я пытался, – написал он в ответ. – Но ты не держишься на расстоянии от меня».
Я сочла ниже своего достоинства отвечать на такое.
Когда мы доехали до общежития, я спросила у женщины-водителя, сколько она будет ждать, прежде чем отправится обратно в центр кампуса.
– Я отъезжаю сразу, – сказала она.
– Пожалуйста! – взмолилась я. – Подождите всего одну минуту! Я вам заплачу!
Она обиделась.
– Я не беру взяток!
Но когда я вылетела из общежития – уже в водолазке, – автобус еще стоял здесь. Я вбежала в класс одновременно со звонком. Мисс Тервиллингер бросила на меня понимающий взгляд, но ничего не сказала насчет смены гардероба.
