— Стас! — зашипел я брату в ухо. — Пошли
отсюда скорее! Сбежит продюсер!
— Тише! — так же шепотом взмолился тот. — Дай
дослушать! Повисит еще чуть-чуть, не облезет!
Слава богу, как раз тут Расческин закончил свое невеселое
повествование:
…Ах, вымокли до ниточки крыла у нашей деточки,
Висят они, как тряпочки, сидит она на веточке.
— Все, — сказал Стас. — Побежали.
Интересно только, куда… И тут же я придумал, что нужно
делать дальше.
— Тихо! — заорал я не своим голосом в возникшей
тишине. Расческин уронил гитару и на четвереньках убежал за диван. Гости
испуганно посмотрели на меня. — Внимание всем! Слушать мою команду! Пятнадцать
минут назад известный вам продюсер Вениамин Перескоков опустился на парашюте в
магазин рядом с метро. Его необходимо поймать. Все — на поимку
Перескокова!
Я замолчал и оглядел опешившую тусню. Вдруг вскочил носатый
блондин и закричал хриплым фальцетом:
— Ловим Веничку! Какая прелесть! Все ловим Веничку!
— Ур-ра! — закричали словно только что вышедшие с
экранов телевизора Грелкины, Пятницкие, Расческины, Клавдии Самогудовы и
множество других менее известных нам тусовщиков. Из-за шторы выскочил почему-то
прятавшийся доселе там плотный щетинистый очкарик, солист группы «ДТП», и, сжав
кулаки, прорычал:
— Бей фонограмщика! — но тут же виновато захихикал
и забормотал: — Это я так шучу… Щекоти его!
Толкаясь и радостно вопя, толпа бросились к лестнице,
увлекая за собой всех встреченных на пути. Мы поспешили следом. У парадного
подъезда, там, где мы их и оставили, стояли наши «Сигвеи».
— Отлично! — воскликнул Стас. — Поехали?
— Костя! — крикнул мне Стас, когда по пути мы
обогнали нескольких отставших поп-звезд. — Как ты думаешь, почему все-таки
они все свихнулись, а мы — нет?
— Про нас не знаю, — честно признался я. — А
вот про них… Может, они всегда такими были?
— Да ты что! — не поверил Стас. — Такая
патология несовместима с жизнью!
Когда мы добрались до места, там уже творилось черт знает
что. Перескоков болтался на двадцатиметровой высоте, с двух сторон от него, на
верхних ярусах галереи столпились его бывшие гости и, хохоча, пытались
дотянуться до него лыжными палками, взятыми в отделе спортивных товаров, и
гардинами из хозяйственного. Кучка поп-весельчаков рассекала под ним по битому
стеклу на трофейных роликах и велосипедах.
Очевидно, все эти добренькие придурки воспринимали
происходящее как забавную и совершенно безобидную игру. Кроме самого
извивающегося над пропастью Перескокова. Бедняга вопил и корчился, но от этого
веселья только прибавлялось.
— Они его угробят, — сказал я брату. —
Разобьется к чертовой матери!
— Надо растянуть под ним большое полотно, как делают на
пожарах, — предложил Стас.
Среди унитазов и ванн нам удалось отыскать целую выставку
громадных рулонов. Минут пять мы провозились, отрезая подходящий кусок голубого
в розовый цветочек сукна. Свернув его и захватив с собой огромный тесак, мы
побежали обратно.
Организовав человек десять держать натянутый батут под
Перескоковым, сами мы помчались на балкон, на уровне которого он болтался.
«Ве-ня! Ве-ня!» — радостно скандировали внизу. Мы примотали тесак к
бильярдному кию скотчем и получилось что-то вроде копья. Этим самым копьем мы
со Стасом и принялись по очереди перепиливать стропы парашюта. Натянуты они
были не все, но по мере того как одни лопались и Перескоков, повизгивая,
опускался чуть ниже, натягивались другие.
«Пем-м!» — лопалась стропа.
— Ой! — как ужаленный Винни Пух вскрикнул продюсер
и тихим доверительным тоном покаялся: — Ребята, я все осознал… Не надо
этого делать.
«Пем-м!» — лопнула следующая.
— Ай! — провалился он чуть ниже. — Признаюсь,
я был в корне неправ. Прекратите пилить, я же упаду.
«Пем-м-м!»
— Ой-ой! Может статься, я вам еще пригожусь. Хотите
славы и денег?
Стас замешкался. «Ве-ня! Ве-ня!» — продолжали
скандировать снизу.
— Деньги нам не нужны, — сказал я деловым
тоном. — И слава тоже. Все что нам нужно — найти Леокадию.
— Без проблем, — сказал Перескоков, уверенно
мотнув головой, и тут же добавил: — Но у вас не получится. Потому что даже
у меня не вышло…
— Стас, пили, — приказал я.
«Пем-м!»
— Ой! Тихо-тихо! Зачем же так спешить? —
возмущенно спросил Перескоков у Стаса и вновь обратился ко мне: — Но,
похоже, я знаю способ.
— Врешь! — не поверил я.
— К сожалению, нет, — шмыгнул носом
продюсер. — Я и сбежал-то, чтобы не расколоться. Потому что понял, как ее
найти.
— Говори! — приказал я. — Ну?!
Тот закатил глаза кверху, немного помедлил и заявил:
— Если не можешь выйти на Леокадию, нужно заставить ее
саму на тебя выйти.
— Это пословица? — саркастически спросил я. —
Стас, режь!
— Тихо, тихо! Я ведь знаю, как ее заставить!
— И как?
— Очень просто. В шоу-бизнесе ничто так не бесит, как
наступающие тебе на пятки конкуренты. Если я сделаю из вас суперзвезд и
обеспечу вам первые места в хит-парадах, то те, кто ее ведет, попытаются или
переманить вас к себе, или заставить вас замолчать. В любом случае они себя
выдадут.
Стас посмотрел на меня большими глазами, повернулся обратно
к продюсеру и воскликнул:
— А ты умен, Перескоков!
— Мне часто это говорят, — признался польщенный
шоумен и скромно улыбнулся.
— Но это же долго! — возразил я.
— Не так уж и долго, если мы ему поможем! —
крикнула снизу Клавдия Самогудова. — Вы мне сразу понравились. Веселые
ребятки!
— Я, например, про вас статью напишу, — сказал
Пятницкий. — Только на обложку придется голыми сняться.
— А я вас в рокерской тусне продвину! — прорычал
очкарик. — Только режьте быстрее. Очень хочется посмотреть, как эта собака
падать будет… Но вообще-то я добрый, — тут же пояснил он с виноватой
улыбочкой. — Ну сколько ж ему, бедняге, еше висеть? А собаки — очень
милые животные, против собак я ничего не имею… Режьте!
— Вот его как раз слушать не надо! — поспешно
заявил Перескоков.
— А как вы нас будете раскручивать, если и дальше
будете тут висеть? — резонно заметил Стас и перерезал предпоследнюю
веревку: «Пем-м!»
— Я вполне могу руководить процессом прямо
отсюда! — очень серьезным голосом заверил продюсер.
«Пем-м-м!» — особенно звонко пропела последняя стропа.
