— Алле?! Слушаю вас? — раздался в трубке предельно
приветливый женский голос, и я показал Стасу, чтобы он заткнулся.
— Я хочу поговорить с Эрнестовым.
— К сожалению, он в командировке, но я могу соединить
вас с его заместителем Хемингуэевым. Как вас представить?
— Э-э… — замялся я. — А можно без
представления?
— Конечно!
Я прямо зрительно представил себе ее ослепительную улыбку.
— Это я по привычке спросила. Шеф будет счастлив
поговорить с вами и без всякого представления.
В трубке заиграла музычка.
— Эрнестова нет, — сказал я Стасу, прикрыв
трубку, — есть какой-то Хемингуэев…
— Вот-вот, — закивал Стас, — вот с ним они по
очереди и работали…
Музычка прервалась, и в трубке раздался хрипловатый мужской
голос:
— Да-да?
— Здравствуйте, — сказал я, слегка смутившись и снова
затыкая Стаса. — Простите, пожалуйста, я звоню издалека… Скажите, как мне
найти певицу Леокадию?
— Леокадию… Леокадию… — повторил голос. И вдруг
заговорил быстро и горячо: — Всякий бы хотел знать! Мы ее и сами мечтали к
рукам прибрать! У нее ж популярность бешеная, Зефирова отдыхает! Рейтинг просто
невыносимый. Золотая жила. Но никто не знает, где ее искать.
— Как же так? — удивился я. — Она же по всем
каналам выступает!
— Так ведь не живьем! Это все клипы! Концертов она не
дает, а ролики на все канаты приходят неизвестно откуда. И за непрерывную
ротацию бабки перечисляются просто чумовые! Чумовые!!!
Стас прав, в подобрении есть и плюсы. Фиг бы он со мной так
раньше откровенничал. Скорее всего вообще бы разговаривать не стал.
— А от кого они перечисляются? — поинтересовался
я.
— В том-то и дело, что никто не знает от кого. Но по
секрету вам скажу, всем известно, что ведет ее продюсер Перескоков.
— Дайте мне его телефон, — попросил я.
— Чей? — холодно отозвался Хемингуэев. Я
почувствовал, что сделал что-то не так, но все равно пояснил:
— Продюсера Перескокова.
— Что-то мне не хочется, — с поразительной для
добренького честностью признался телевизионщик. — У меня-то не получилось
найти Леокадию, вдруг у вас получится…
— Я сказал, дайте телефон! — потребован я более
настойчиво. — Дайте!
— Не дам.
— Дайте, или я что-нибудь с собой сделаю!
— Ладно, ладно, пишите!
И он продиктовал.
По следующему номеру снова звонил Стас. Разговор с
Перескоковым был подозрительно коротким. Стас что-то записал и отключился.
— Не человек, кремень, — сказал он. — Вот
адрес. Разговаривать о Леокадии он будет только при личной встрече.
Еще десять минут сидения на телефоне помогли нам выяснить,
что авиаперевозки ввиду их высокой рискованности отменены, но поезда пока еще
ходят. И московский рейс отправлялся через пятьдесят минут. Если мы сядем на
него, то в столице будем завтра утром.
— Надо ехать! — воскликнул Стас. — А то и
поезда отменят!
Сборы заняли ровно три минуты. Маме мы позвонили уже по пути
на вокзал. Наш отъезд ее, похоже, ничуть не удивил и не огорчил.
Времени на покупку билетов у нас не было, но в пустом вагоне
никто нас о них и не спросил. До отправления было еще несколько минут, а наш
вагон был первый от головы состава, и Стас заявил:
— Костя, что-то у меня душа не на месте! Вдруг машинист
добренький, мы тогда три дня ехать будем, а потом еще и не доедем… —
говоря это, он уже выбрался обратно на перрон и побежал вдоль локомотива.
— Постой! — крикнул я, но куда там, он уже лез по
лестнице в кабину. Вот он постучал, распахнулась дверца, и здоровенный
детина-машинист рявкнул:
— Чего тебе?!
— Про-про-простите, — перепугался Стас, — а
мы по расписанию поедем или как?
Нецензурные выражения в ответе машиниста я буду, как это
делают по телевизору, «запикивать»:
— Ты что о… <ПИК!>, придурок е… <ПИК!>? Три
минуты до отправления! Пошел на <ПИК!>, пока я тебе не у… <ПИК!>
как следует!
Стас кубарем скатился вниз, и через минуту мы сидели в вагоне.
— Ф-фу… — облегченно выдохнул Стас. — Слава
богу, нормальный!
Поезд тронулся, и мы проводили взглядом уходящий в прошлое
город. Потом застелили нижние полки и завалились на них. Мы лежали молча, пока
я не высказал вслух назойливую мысль о том, что все происходящее все-таки
действительно происки инопланетян.
— С чего ты взял? — скривился Стас.
— Ну а кому еще нужно, чтобы такая ерунда случилась
сразу во всех странах? — пояснил я. — Если бы только в России, я бы
сказал, американцам или там китайцам. А если это на всей Земле, значит,
виноватых надо искать за ее пределами.
— Про китайцев, между прочим, мы, кроме Олимпийских
игр, ничего не знаем, — сказал он, — да и про многие другие страны.
Про Зимбабве, например. Может, это негры устроили?
— А на фига им это надо?
— А я откуда знаю? На фига талибы белый порошок с чумой
в конвертах рассылали? Не, я думаю, это все-таки кто-то наш. Сильно хило для
инопланетян. Инопланетяне масштабнее должны мыслить.
— Например? — поинтересовался я.
— Например, они устроили бы какое-нибудь ужасное
стихийное бедствие, — сказал Стас. — Типа град размером с арбузы.
Только представь: глыбы льда падают с неба, проламывают крыши домов, сминают
автомобили… А Брюс Уиллис в последний момент выводит президента США через секретный
ход к тайному подземному аэродрому…
— Ну и как, интересно, они полетят, если с неба льдины
валятся?
— Маневрировать будут. С риском для жизни! Ты что,
Брюса Уиллиса не знаешь?! Ему и огонь, и лед нипочем! Не, но это если бы в
кино, а если на самом деле, то все — конец нам.
— А почему именно лед? Почему, например, не камни или
не песок? Или, если уж тебе масштабности хочется, не гигантские алмазы?
— Откуда у них столько алмазов? — со знанием дела
усмехнулся Стас.
— Из другой галактики! — легко объяснил я. —
Там этих алмазов, как у нас воды в океане, даже больше. Они запустили
гиперпространственный тоннель и через него качают алмазы на Землю.
— Нет, не пойдет! — возразил Стас. — Лед
экологичнее. Им же Земля чистенькая нужна. Алмазы твои все завалят, фиг
разгребешь, а лед растаял — и все. Они базируются на Южном полюсе, там
режут лед и швыряют его во все стороны. Знаешь, что нас может спасти?
Глобальное потепление! Нужно заправить ракету фреоном и запустить, чтобы она
над Южным полюсом взорвалась. Озоновая дыра станет больше. Земля потеплеет,
полюс растает, и им негде станет брать лед.
