«Не может быть!» – подумал Николас и заглянул в лицо мастера Гримгора.
Взгляд мальчика встретили безумные белесые с розовыми разводами глаза. И тут же яркая вспышка стерла этот мир.
В воздухе висели рубленые иероглифы, написанные ядовито-зеленым светящимся туманом. Эти живые заклинания медленно плыли по кругу. То и дело одно из них вспыхивало ярким желтым огнем, недолго горело, а потом блекло. После колдовских иероглифов Николас увидел подвал – темный каменный мешок с узкой лесенкой, ведущей наверх. Посреди него устроено некое подобие кровати – два корыта со льдом и большой кусок проржавевшей стальной обшивки сверху. На куске железа лежала изрядно изуродованная огнем белая кукла. Та самая, которую мастер Гримгор так опрометчиво бросил в Нескучном саду после поединка с графом Джаяровым. Кукла Белого колдуна была пристегнута к ложу кожаными ремешками.
– Почему он это сделал?! Где мы?! – Голос прозвучал сзади и под самым ухом, так что Ник от испуга подскочил на месте и едва не прикусил язык.
Ученик колдуна обернулся и увидел Оливию. Ник долго не мог вымолвить ни слова. Он пытался прийти в себя, понять, почему оказался в этом месте да еще одновременно с Оливией.
– Не молчи, Ники! – воскликнула дочь колдуна. – Или ты тоже злое привидение?
Мальчик тяжело вздохнул и заговорил, тщательно подбирая слова:
– Это был не твой отец, там, в разрушенном городе. Некроманты нашли куклу мастера Гримгора, оживили ее и заставили сражаться против нас. – Ник показал на игрушечного колдуна, привязанного к железной кровати.
Оливия подошла к самому кругу ядовитых заклинаний и хорошенько рассмотрела куклу.
– Это он, Белый колдун, – сказала девочка. – Тот, что стал частью папы после сражения в театре, а потом, уже в Москве, исчез.
Оливия вернулась в темный угол подвала, опустилась на каменный пол и закрыла лицо руками.
– Что же нам теперь делать? – спросила девочка.
Николас как раз думал над этим вопросом.
– Скоро здесь появятся некроманты и оживят куклу. Это ведь ее воспоминания, значит, она уже возвращается к жизни, – сказал ученик колдуна. – Ты должна уходить отсюда…
– Как? – спросила Оливия. – Некроманты наверняка охраняют подвал.
– Ты уйдешь через мои воспоминания, – решительно объявил Николас.
Только теперь девочка поняла, почему он говорил «ты», а не «мы». Оливия закусила губу.
– Но почему я? Почему не ты? А может быть… – безумная надежда вспыхнула в душе девочки. – Может, мы уйдем вместе, одновременно!
Ник был уверен, что это не сработает, что из двоих один всегда будет дорогой, а другой – странником. Это казалось непреложной истиной.
– Давай попробуем, – согласился мальчик. – Может, и получится одновременно.
– На счет три, – сказала Оливия. – Приготовились! Раз, два. – Ребята взялись за руки. – Три!
Николас поднял глаза и встретился взглядом с Оливией.
«Как же мне стать дорогой, а не странником?» – мелькнула мысль.
Мгновение, глаза в глаза, тянулось, а мысль все не унималась.
– Надо раскрыться… Не нужно хотеть уйти, – звучало в голове Ника. – Нужно вспомнить! В точку!
Николас постарался во всех деталях представить сцену расставания на развилке ледяных тоннелей. И это отлично получилось, даже предательские слезы подступили к горлу. Прекрасные глаза Оливии вспыхнули зеленым огнем. Он ослепил Ника, проник в темные уголки подвала и растворился во тьме. Дочь колдуна бесследно исчезла. Мальчик облегченно вздохнул, но тут громко хлопнула тяжелая дверь. Тонкая дорожка дневного света пролегла по лестнице. Ник услышал голоса некромантов – один молодой и приятный, другой сухой с тягучей противной гнильцой. Разговаривали они на лемурийском, поэтому мальчик не понял ни единого слова.
– Следуй за мной, Наравапару. – Ракшаса улыбался под костяной маской. – Хочу, чтобы ты понаблюдал за нестандартным применением одного древнего заклинания.
– Для меня это великая честь, учитель.
Лемурийские слова показались Нику жуткими вредоносными заклинаниями. Мальчик забился в самый темный угол подвала и принялся твердить про себя:
– В этом мире я всего лишь призрак. Они не увидят меня, не причинят мне зла…
15
Ловушка памяти
Оливия снова смотрела в голубые глаза Николаса. Они казались синими озерами, отражающими белое полуденное солнце. Была в них какая-то невероятная успокаивающая умиротворенность. Потом мир ожил, и дочь колдуна увидела Ника и саму себя со стороны.
– Если я не вернусь… – Девочка видела, как шевелятся губы ее друга, как приближается к ним ее собственный розовый пальчик.
– Мы обязательно вернемся, – шептала Оливия из прошлого. – Мы вернемся с живой водой, вылечим папу…
Только теперь дочь колдуна поняла, что пришла одна по дороге воспоминаний. Что Ник остался в подвале со страшной куклой и скоро туда нагрянут некроманты.
– Ты станешь великим колдуном, и мы поселимся в фамильном замке Гримгоров. – Теперь эти слова казались Оливии такими фальшивыми.
– Дура! Хотя бы поцелуй его! – закричала девочка, но ее более ранняя версия ничего такого не стала делать. Все произошло точно как в прошлый раз – ребята распрощались и разошлись по разным коридорам.
– Лучше бы я осталась в том подвале! – воскликнула Оливия.
На развилке оставались вещи, разложенные для привала, остатки салата из водорослей и жесткого мяса ящера. Девочка без сил опустилась на шерстяное одеяло. В эту минуту она могла думать только о Нике. О том, каким он казался смешным и простоватым. И о том, как она искренне удивлялась его победам и достижениям.
«Ведь он несколько раз спасал меня», – подумала Оливия.
Раньше девочке казалось, что у нее, наследницы династии Гримгоров, гораздо больше шансов стать великой колдуньей, чем у простого паренька с фермы. Но пройдя через многочисленные испытания, Оливия начала понимать, чего стоит Николас. У него внутри как будто скрывался островок спокойствия и ясности, на котором можно было найти спасение в самой критической и опасной ситуации!
– Я должна была остаться там, – повторила девочка, и ее накрыла волна стыда и жалости к себе.
Так Оливия сидела и предавалась печальным размышлениям. О том, что она уже почти погубила любимого папу, а теперь еще и лучшего друга. Конца и края этим мыслям не было, тем более что иногда они перемежались приятными воспоминаниями. Девочка сама не заметила, как угодила в ловушку, о которой предупреждал ледяной человек. Приняла этот мир за реальный, начала забывать, кто она и зачем пришла по дороге воспоминаний. Так бы и осталась Оливия навсегда на этой развилке, если бы не ускоренное течение времени. Золотистые волосы девочки стремительно отросли. Еще недавно они падали на плечи, но вот уже отяжелели и стали ползти вниз, стелиться по шерстяному одеялу. Увлеченная своими страданиями, Оливия долго не замечала происходящих с ней изменений, пока не увидела золотистый локон рядом с початой порцией грибного салата.
