Что-то глухо стукнуло справа от меня, словно дверь открылась. Я увидел, как небольшой сугроб вдруг вспух, и из него показалось нечто черное и квадратное. Затем квадратное упало, открыв темный силуэт вооруженного человека, и я успел лишь пальцы разжать и рухнуть в снег, больно налетев бедром на что-то вроде кирпича, укрытого под снегом. Ударила очередь, взбив вихри снега вокруг меня, я откатился за ствол толстенного дерева, росшего совсем рядом со стеной. Новая очередь выбила из него облако мелких щепок, а я наугад, слегка высунув карабин, пять раз пальнул куда-то в сторону противника.
Звук шагов услышал с опозданием: в ушах звенело от близкой стрельбы. Сначала показалось, что противник идет ко мне, я вскинулся на колени, готовясь встретить любую угрозу огнем, и увидел темный силуэт, легко перемахнувший через высокий деревянный забор в соседний двор.
– Паша, сука, не сбежишь, – прошептал я и побежал следом.
У забора все же тормознул, сообразив, что Паша меня с той стороны ждать может. Но потом отмахнулся от такой мысли – за мной ведь целая толпа следом прибежит, всех не постреляешь, ему рвать надо – край.
Сапоги заскребли по забору, руки вцепились в верхнюю доску. Подтянулся, перевалился животом, чуть не упал, подхватил карабин, болтавшийся на одноточечном ремне, побежал дальше, по хорошо видимым следам на снегу. Двор небольшой, дом двухэтажный, на какую-то контору похож. След метнулся налево, к углу. Я все же сдержался, взял на прицел словно из черной бумаги вырезанный край дома, пошел мелкими шажками вправо, «нарезая пирог», чтобы не вылететь сразу под пулю.
Никого. И калитка со двора на улицу нараспашку. Бегом к ней, выглянул осторожно – в конце переулка кто-то бежит изо всех сил. Прицелился, выстрелил пару раз, стараясь угодить в ноги, но не попал ни разу. А фигура рывком ушла с линии огня, перевалившись через заборчик.
Я огляделся – никого, хоть в доме стрельба и стихла. Блин, один я тут, получается, но Пашу отпускать никак нельзя, ни на минуту. Кто знает, может, у него здесь хата с месячным запасом жратвы есть, или просто кто-то его спрячет. Пересидит по-тихому проблемы и свалит. Нет, нельзя отпускать, он мне нужен.
Перебежал переулок, опасаясь, что Паша выцелит меня на фоне белого снега: ночь лунная, света много. Прижался к забору, рванул вдоль него, сильно согнувшись и ощущая, как быстро устают ноги от неудобного положения. Заниматься надо было больше физкультурой, блин. Через забор перескочил раньше, решив пробежать через двор. Высунулся из-за угла и сразу чуть не поймал автоматную очередь, эхом разлетевшуюся по темным дворам и разлохматившую бревна. Я рванул в противоположную сторону, обегая дом и удерживая карабин у плеча. Услышал какой-то шум, словно что-то осыпалось, а когда высунулся – стрелка уже и след простыл, но снег опять выдал, куда он побежал.
Снег сейчас мой союзник, ведет безошибочно. Вот Пашины следы, вот он крался, вот присел, вот развернулся и побежал. Ага. Понятно что за звук был: он по поленнице поднялся и в следующий двор перескочил. Я рванул следом, по раскатывающимся и осыпающимся поленьям, сверху оглядел соседний двор…
– С-сука! – Я вскинул карабин, притянул его к плечу, пытаясь в темноте поймать перебирающуюся через дальний забор фигуру в диоптр.
Грохнули подряд три выстрела, приклад несильно лягнулся, а фигура дернулась и неуклюже упала на противоположную сторону забора. Есть, попал! Не убить бы только, но я ниже туловища целился.
Спрыгнул в следующий двор, попытался пробраться между двумя сараюшками, зацепился ногой то ли за ведро, засыпанное снегом, то ли за другую какую хрень, опять чуть не упал. Перебежал к дому, увидев за окном перепуганное хозяйское лицо, показал ему «фак» и бросился к калитке – сбоку зайду, я не псих.
На улице – ни под забором, ни в каком другом месте – тела не было. И вообще ничего не было, кроме кровавых пятен, вытянувшихся в цепочку и ведущих куда-то за магазин «Продукты». Тоже, кстати, Матвея Червонцева предприятие. Увидел, как шевельнулась за штакетником тень, упал на живот, прямо так, с разбегу, не хоронясь, приложился к оружию. Огонь мы открыли одновременно. Очередь прошла надо мной – он не успел прицел поправить, а мои пули пробили доски, спугнув стрелка. Я хорошо разглядел, как тот кривобоко побежал к магазину. Выстрелил в него еще пару раз, сменил магазин, подскочил и рывком добежал до крыльца, тяжко дыша.
Так, теперь дом между нами. Куда теперь? Откуда его брать? Лево-право? А, хрен с ним, влево, для разнообразия хотя бы…
За углом никого, за следующим углом опять никого. Гадство, мать его, Паша, сцуко, урою, тварь! Опять куда-то сдернул… ага. Вон кровища-то, перевязаться не успеваем? А льет хорошо, сейчас я до тебя доберусь… или ты до меня.
Во двор не полез: цепочка следов шла в сторону следующего двора, вдоль переулка. Он опять через забор, а ведь силы теряются. А с силами не только скорость, но и меткость заодно. Нет, достану, достану и за ноздри притащу обратно, туда, где с тобой беседовать будут с помощью телефона полевого. Я тебя, Паша, слишком не люблю, для того чтобы потерять. Я с тобой, козлом, хлеб ел, за жизнь говорил, а ты вот кем оказался. Нет, не уйдешь, я обещаю…
У углового столба, что обозначал границу двух дворов, присел, вгляделся. А вот он, идет-качается, от меня… решил опять маршрут сменить…
Вздохнув, положил карабин на штакетник. Прицелился. Ноги, мне ноги нужны… вот так… хорошо…
Грохнуло раз, второй, на третий силуэт человека дернулся и завалился в снег, боком, неуклюже, кажется, даже заорал, но я не уверен – может, и нет. Теперь уже я через забор, рывком, как можно быстрее… а ножки-то подгибаются у самого – и от усталости, и со страху… я ведь чуть в штаны не накидал… и еще ни хрена не закончилось.
Не вижу я его, он за какие-то доски свалился. Может, без чувств, а может, уже в меня целится. Опять «пирог», только колени повыше поднимаю, чтобы вновь за какое-нибудь ведро не зацепиться. А слышу ведь что-то, слышу… стонет? Ну и стони, стони, пока стонешь – меня плохо слышишь.
Паша выронил автомат, когда падал, – тот отлетел далеко в снег и зарылся. А в руке у него был кольт, маслянисто поблескивающий воронеными боками в скудном свете. Он успел его достать, но развернуть в мою сторону времени не хватило – я держал его на мушке и мог превратить в решето в любую секунду. Еще разглядел ранения – в первый раз я попал не в ноги, а куда-то ему в бок, светлая короткая дубленка была перепачкана кровью. А вот второе ранение было в ногу – прямо над коленом виднелось огромное выходное отверстие, из которого потоком лилась кровь. Тяжкая рана, от такой и сдохнуть можно, надо будет жгут накладывать.
– Ну чего тебе от меня надо, а? Вов, что я тебе сделал? – вдруг неожиданно сказал Паша. – Отстал бы ты, а? Чисто по-дружески.
Я как-то даже не думал, что он меня узнал. Странно. А может, и не странно – это у меня сейчас адреналина в крови столько, что соображаю с трудом.
– Ты ствол сперва брось, – сказал лишь ему. – А потом поговорим.
