– Типа улучшения вносим, – пояснил Сергей, протягивая руку. – Какими судьбами? Не ждал, если честно.
– Я и сам не ждал, – усмехнулся я.
Он чуть приподнял бровь, затем уточнил:
– Приватно поговорить надо?
– Именно.
– Тогда пошли… сам знаешь куда.
До «Светлячка» от караулки было рукой подать, так что через минуту мы уже уселись за вечно зарезервированный стол у дальней стены, где можно было и поговорить без лишних ушей, и откуда можно было и за залом понаблюдать, и даже за караулкой, через окно.
– Серег, значит, так, – заговорил я максимально проникновенно. – Не знаю, что я нащупал, и нащупал ли вообще, но надо будет чуток помочь. Пока советом.
– По поводу?
– К кому обращаться для того, чтобы человека в долги затащить.
– В долги? – переспросил он, задумавшись. – Человек играет?
– Не знаю. Но загульный, здорово загульный, на грудь взял – и дальше продолжения банкета требует.
Кирилла из «Березки» пришлось везти домой чуть не под пистолетом: он все угомониться не мог и норовил нас с Настей затащить куда-нибудь до утра – плевать на то, что с утра на работу. Ничего удивительного, я таких людей много встречал, особенно среди молодых, а Кирилла к старым отнести никак было нельзя. Так парень вроде и умный, и собеседник интересный, но ровно до какой-то черты, перейдя которую он стал самым натуральным пьяным дураком, назойливым и утомительным, да еще и со склонностью к скандалам. В самой «Березке» он дважды умудрился чуть не нарваться, хамил и задирал окружающих, заставляя вспомнить песню Высоцкого про Ленинград, «Пять углов» и Саню Соколова, и оба раза я спасал его от неприятностей, извиняясь за него перед людьми. Тот самый приятель, которого Кирилл дожидался, срулил еще раньше. Да и оказался по сути случайным знакомым: друзьями бывший системный администратор пока обзавестись не успел, разве что собутыльниками.
Кого другого я бы просто бросил, пусть сам себе проблем ищет и сам их расхлебывает, но тут решение проблемы приходило на ум само собой. И едва мы с Настей от него избавились, почти насильно дотащив до общежитейской вахты, общая схема дальнейших наших с ним отношений вырисовалась в голове так отчетливо, словно кто-то экзамен по инженерной графике таким образом сдавал. Осталось только уточнить, что из произошедшего он вспомнит. Но это завтра: когда снегоход испытывать будем, найду его на Ферме.
В подробности Сергей вдаваться не стал, лишь уточнил: «Человек с полномочиями?» – на что я утвердительно кивнул. После чего он сказал:
– И «Подкова», и «Грезы», что напротив, все Егору принадлежат. С ним сегодня переговорю, а с тобой как связаться?
– А я послезавтра с утра появлюсь, в это же время примерно.
– Годится. Решим все, я думаю, не впервой.
К аэродрому меня подвезли на ГАЗ-67, неторопливом и при этом легко месившем сугробы. Водитель – один из охранников с рынка – был спокойным и несуетливым, в отличие от почтаря, и совершенно безразличным к морозу. Руками в толстых варежках он крутил деревянное рулевое колесо, невозмутимо попыхивая зажатой в зубах папиросой, топтал валенками высокие педали и даже умудрялся что-то напевать, только я так и не понял, что именно, – похоже, одновременно с десяток разных мелодий. Остановился он у въезда на летное поле, ответил кивком на мое «будь здоров» и уехал сразу же, как только я повернулся к нему спиной.
Настя пока не прилетела: я рановато управился с делами – и Сергей сразу нашелся, и взаимопонимание было достигнуто быстро. Так что я опять стрельнул ключи от ночлежки и устроился там поближе к печке, достав из сумки свои записи – те самые, что я делал по ходу моего «расследования». Как-то особо и времени не было просмотреть их внимательно: новые события, накатывая лавиной, начисто стирали из памяти информацию старую. А это плохо.
При этом меня все время преследовало такое чувство, что я что-то упускаю, что мне на глаза попалось нечто очень важное, но я это проморгал. Страниц в блокноте исписано много, каждый день писал, причем все, что удавалось запомнить, а вот читал отнюдь не каждый день. А чтобы внимательно и вдумчиво, каждую строчку обдумывая, – так и вовсе ни разу.
Вот мы отправились за «Карасем». Нашли. Нашли остров. Нашли «темный ящик». Нашли труп. Нашли камеру на барже. Нашли плавучий дом. Нашли «Ваню-комсомольца», на котором теперь Ваня-ученый живет. Что еще?
Комплект деталей на еще один «темный ящик». Что-о с ним не так? Нет, вроде все ясно, он так в трюме и лежит, к слову. Глядишь, еще и пригодится. Что-то еще?
Так… самодельный водолазный комплект. Куда и зачем они могли нырять? Мы это как-то обсуждали, да забыли за навалившимися событиями. А ведь пока ничего из того, что мы нашли, на мысль о водолазах не наводит. Ничего «водоплавающего». Для чего они его вообще сделали, да еще и с собой тащили, на островок? Вот это, кстати, странно и непонятно. Серых уже знал, зачем едет: взяли инструменты для сборки ящика, взяли… сборщика, если так можно выразиться, одноразового, все по делу вроде бы. И этот комплект в мешке, хотя там явно никто не нырял.
Ныряли в другом месте, раньше? По пути? А зачем? Вот как-то на это самое «зачем» у меня ответ все не получится. За-чем. Зачем? Ну на хрена нырять, когда со всеми этими провалами вода ни разу никаким боком не упоминалась?
Ныряли раньше, пока в порту на рейде жили? Возможно, но зачем тогда этот комплект тащить с собой? Можно было там и бросить, а если даже спрятать его хотели, то обмотать вокруг… не знаю, утки швартовной, да и сбросить в реку, давно в ил бы погрузился.
Нет, что-то им под водой понадобилось в последний момент. Или могло понадобиться, а взяли на всякий случай…
Карта нужна подробная – над ней посидеть и в затылке почесать. Что-то я все же пропускаю, какой-то чертовски важный кусочек. Из-за не очень важного они бы не тащили это, не тащили бы с собой, там всего три вещмешка было, и один из них с этой хренью.
Так, если бы я был Серых, то куда бы я нырял? Никуда: там вода холодная и мутная, а проход строится через сушу. Нырять надо летом… кстати, а они когда ныряли? А черт его знает, у Тьмы трупы не разлагаются, так что даже момент «ухода» до сих пор точно не определен. Знаем только день, когда они из Углегорска с концами уехали.
Что можно делать под водой? Рыбу ловить, руками. Снимать трос, намотавшийся на винт, – это из детских книжек вспомнилось. Или рыбацкую сеть. Что-то доставать можно оттуда. Чинить там что-то. Прятать. Что прятать?
А что мы не нашли?
Записи Серых.
А зачем прятать? Чтобы никто не нашел?
Нет, не так. Чтобы их кто-то точно нашел. Но потом. Иначе их проще сжечь или с собой унести.
А кто должен найти?
Да мало ли! Паша, например.
И прятали это в самый последний момент, когда уже «уходили». Когда уже самим все равно – или уйдешь, или где-то в клочья порвет, например. А если просто не получится, то и обратно достать можно, на хвосте никто не висит.
