– Я согласна, – ответила вместо меня Настя. – А ты всерьез рассчитываешь на поддержку городских властей?
– Ну… – чуть замялся Тенго. – В какой-то степени. Есть идея о том, как их убедить. Думаю, что получится. Пока вопрос шел о выживании – так, как все сейчас в Углегорске идет, было нормально. Но уже выжили, люди хотят большего. И лучшего. А власть у нас пока не телится.
– И как ты их убедить собираешься? – уточнил я.
– Это не совсем моя забота, есть люди выше меня, – отговорился он от продолжения.
– Тенго, ты мне вот что скажи, – заговорил я. – Я вчера считал, считал, но никак не получается у меня больших прибылей с аэродрома, сколько ты в него денег ни вкладывай. И у Насти никаких революционных идей по поводу расширения бизнеса. В чем смысл?
– В смысле? – словно повторив за мной, уточнил Тенго.
– В чем смысл такой помощи нам? – спросила Настя. – И перейти им с Федькой в разведбат ты же предлагал, верно?
– Верно, и что? – не слишком натурально удивился Тенгиз.
– Я как бы тоже большого смысла в этом не вижу, – включился я. – Нет, я все понимаю, мы друг другу люди не чужие, но… Тенго, давай откровенность за откровенность, quid pro quo: ты выкладываешь то, что у тебя на уме, а я, очень может быть, рассказываю что-то новое из того, что тебе хочется знать. Годится?
Тенго замолчал, с задумчивым видом потирая подбородок.
– Тенго, ты же не зря нас двоих на час раньше, чем остальных, пригласил, – решил я подтолкнуть его к правильному решению. – Не говори, что ты время перепутал, или мы его перепутали, потому что ты нас явно ждал. Давай уже начистоту говорить – надоело, что вокруг никто слова в простоте не скажет, все мутят, мутят чего-то, никак вымутить не могут. Не порть нашу прекрасную светлую дружбу, колись начистоту.
– Ну сам ты пока не догадался?
– Тенго, блин! – разозлился я. – В угадайку в детском саду играть будешь, а не со мной. Хочешь нормального разговора – говори прямо.
– Ладно, ладно! – засмеялся он, подняв руки в защитном жесте. – Горячий финский парень! Информация про то, чем Милославский занимается, уже каждому столбу в городе известна. Сейчас известна стала, после всех безобразий – это я уточняю.
– А раньше зачем звал?
– Раньше пытались аккуратно почву прощупать, узнать, что там за суета под ковром.
– А теперь оно само прощупалось? – уточнил я.
Тенго встал с дивана, вышел на кухню, откуда вернулся с кувшином пива и тремя бокалами на небольшом подносе.
– Э, что я за хозяин такой? – сказал он опять с акцентом, наливая пиво. – Не мог намекнуть? Угощайтесь… Настя… – протянул он ей бокал.
– Спасибо.
– Спасибо, – кивнул и я. – Так что дальше-то?
– А дальше мне подумалось, что если Милославский так в тебе нуждается, то он вполне перенесет то, что ты переедешь сюда, – грузинский акцент исчез. – Тебе будет спокойней тоже, безопасность – это дело такое.
– А взамен?
– А взамен, если получится найти проход, поделишься со мной информацией. Кстати, почему Милославский так в тебе нуждается?
Помолчав минуту, я все же решил ответить, хоть и тщательно дозированной полуправдой:
– Когда я попал сюда, проход за мной вроде бы не закрылся окончательно, так и «висит». Профессор полагает, что он завязан на меня и без моего участия просто не сработает.
Рассказывать про совпадения «слоев» я не стал: слишком много информации для первого раза, а заодно проверю, что Тенго известно на самом деле. Другое дело, что помощь Тенго мне сейчас куда как нужна – не только ведь он хотел со мной поговорить, но и я с ним.
– А больше таких проходов нет?
– Выходит, что нет. Я не слышал, по крайней мере.
– И что выходит? – задумался он. – Ты будешь туда-сюда ходить, или как?
– Понятия не имею. Может, вообще никто никуда ходить не будет, а все это пустышка. Ни черта еще толком не известно.
– А Серых ушел, так ведь? – неожиданно спросил он.
Что-то все же знает. Похоже, что где-то на Ферме «течет». Или не на Ферме, но информация уходит.
– Скажем так: ни подтвердить, ни опровергнуть информацию я не могу. И никто не может.
– До меня слух дошел, что вы место ухода обнаружили, – подкинул он еще одну новость.
– Мы обнаружили нечто, что может быть местом ухода, – поправил я его. – Или местом гибели. Или ухода неизвестно куда, во Тьму например. Проверить и убедиться, как оно на самом деле, не получится. Если честно, – я выдержал маленькую драматическую паузу, – я думаю, что Серых уйти не смог. Он попытался, но… В общем, похоже, что Серых обладал одной половиной кусочков мозаики, а вторая половина – у Милославского. А без обеих половин с этим проходом лучше не экспериментировать.
– И где половина Серых?
– Я думаю, что мне это известно, – осторожно сказал я. – Но добраться туда без твоей помощи я не смогу, пожалуй.
– Почему? – чуть подался ко мне Тенго.
– Туда только на аэросанях. По реке, причем довольно далеко. Аэросани все в разведбате. И еще…
– Что?
– Аэросани нужны большие, с печкой, где отогреться можно. У вас такие есть. А вот людей нужно по минимуму. Меньше людей – меньше болтовни.
Тенго помолчал, глядя на падающий за окном снег, затем вновь повернулся ко мне:
– И если мы найдем то, что ищешь?
– Сделай фотокопии до того, как я отдам бумаги Милославскому.
– А та половина мозаики, что у Милославского?
– По мере возможности расскажу тебе сам – полного доступа у меня нет. Но это в любом случае намного лучше, чем ничего. Намного лучше.
– Намного, верно, – он отсалютовал мне бокалом. – А что насчет переезда? Я не хочу тебя в Углегорске оставлять.
– Тенго, куда переезд? – вмешалась Настя. – У нас в Углегорске нормальный аэродром, самолеты под крышей, все есть, что нужно, а здесь?
– Сделаем! – уверенно заявил Тенго. – Поле подходящее есть, ангары поставим, а в остальном… В Углегорске некие события ожидаются, так что вам точно лучше здесь быть, вот поверь мне на слово. Или продавайте к черту свой аэродром и просто переезжайте. С одним самолетом, например: будете на нем по местным заданиям летать. Один мы легко разместим прямо сейчас.
Настя уставилась на него с возмущенным видом, а мне его предложение показалось не лишенным смысла. Тут ведь с какой стороны смотреть: Настя живет реалиями Отстойника, а я все больше мыслью о том, как отсюда вырваться. Поэтому ей со своим расставаться тяжело, а меня вроде как и не держит ничего.
– Настя, учебку летную здесь откроешь, – продолжал уговаривать Тенго. – Пусть другие постоянно летают – зачем все время самой рисковать, а? Все равно отберут аэродром, это я точно знаю, – не сейчас, так позже. У нас власть здесь такая, сама знаешь, наверное. Ладно, думай, пойду ворота открою, приехал кто-то…
