— Что же дальше? — после затянувшегося молчания спросил Познавший Тьму. — Вот он, Урд. Ещё Источник Мимира и Кипящий Котёл. Отправимся в гости к Старому Ётуну? Если ты не против?
— Как, он так и стоит на страже? — поразилась Сигрлинн.
— Стоит… хотя никто не принуждал его к этому. Говорит, что привык и не представляет себе иной жизни. Или к Кипящему Котлу? Путешествие туда, если ты помнишь, не из приятных…
— Помню, — Сигрлинн не пошевелилась. — Спасибо, что сидел со мной, Хедин.
— Хочешь остаться одна? — Познавший Тьму понимающе поднялся.
— Нет, — она покачала головой. — Просто пригублю воды из Урда. Ты не…
— Я не прикасался к нему, — проговорил Хедин. — Урд в нашей с Ракотом власти, он часть того, что творит клетку Неназываемого, но воды из него я не пробовал — с самого дня инициации. Когда уже не Древние, наши учителя, но сами Ямерт с Ямбреном и прочие привели нас к нему.
— А Молодые Боги предусмотрительно закрывали от нас Обетованное, — коротко рассмеялась Сигрлинн. В её пальцах появилась небольшая хрустальная чаша, искрящаяся подобно солнцу.
— «Имя ему Урд. И Боги пьют воду его. И каждый испивший исполнится святости…» — напомнила она.
— Боги больше не пьют, — усмехнулся Хедин. — Ракот, помню, сразу после победы попробовал…
— И что же?
— Пожал плечами, сказал, мол, ничего водица, холодна да чиста, — и ушёл.
— Как похоже на Повелителя Тьмы, — фыркнула Сигрлинн.
— Сам источник — это ведь просто манифестация… — начал было Хедин, однако она приложила палец к губам.
— Нет смысла спорить. — Хрустальная чаша поднялась в её руке. — Ах… — глаза полузакрылись. — Всемогущие силы, сколько же времени… сколько же… — голос её дрогнул, ломаясь.
— Ты — Истинный Маг. Что такое время по сравнению с тобой?
— Великая Река не увлекает Истинного Мага за собой, — веки Сигрлинн оставались сомкнуты. — Раньше Поколения уходили по другим причинам. А теперь? Естественный ход вещей нарушен. И где-то ещё бродят неприкаянные, те, кого Упорядоченное послало нам на смену…
— Пусть они станут самой меньшей из твоих забот, Сигрлинн.
— Идём, Хедин, — спутница Познавшего Тьму опустошила чашу. — А-ах… блаженство. Отпей, милый.
— И что? Исполнюсь святости? А ты как — уже исполнилась? — он усмехнулся.
— Святости-то? О да, исполнилась. По самую макушку. Пойдём. Покажешь мне своих… последователей.
* * *
Они шли медленно, взявшись за руки, ни дать ни взять — обычная пара уже не первой молодости. Не бедняки, далеко не бедняки — но нет и кичливой, режущей глаза роскоши. Мужчина в широком плаще, на перевязи меч в простых ножнах, его спутница в салатово-серебряном, на волосах — поблескивающая тонкая диадемка. Перед ними расстилалось Обетованное, обволакивала царившая здесь вечная весна да радовали певчие пичуги, которым нет и не было дела до того, кто здесь правит.
— Наверное, Ямерт и компания были не совсем уж плохими и скверными, коль сотворили такую красоту.
— Милость к падшим — это хорошо, Сигрлинн, но…
— Но нельзя терять уверенность в правоте своего дела? — она мимолётно прижалась к его плечу. — Да, конечно. Я последняя, кто скажет наоборот. Но мне вот такого не сделать.
— Откуда ты знаешь? Мы никогда всерьёз не брались за подобное. Голубой Город не в счёт. Мы ж тогда больше забавлялись да состязались друг с другом.
— А настоящая красота, наверное, так и получается — легко, как бы в шутку. Забава, состязание — смеха ради, ради любви. Без тяжкого надрыва, без сверхусилий. Они хороши на войне…
Хедин остановился. Дорожка, усыпанная золотисто-жёлтым песком, делала крутой поворот, огибая скалу, доверху увитую живым плющом с крупными венчиками цветов, повторявших небесную радугу. Цветы кланялись, лепестки поднимались, крошечные феи, трепеща прозрачными, словно слюда, крылышками, кружились над зарослями.
— Великий бог Хедин! Великий бог Хедин! Хвала великому Хедину!
— Ты покраснел, — улыбнулась Сигрлинн.
— Так их и не отучил, — смутился Познавший Тьму. — То есть не отучал даже, если честно. Им всё равно, кому кланяться. Такими уж их сотворили…
— Да, я знаю. Поклонение тебе не нужно. — Она кивнула, взяла его под руку. — Хотя, если подумать…
— Чего ж тут думать, — буркнул он. — Чем мы тогда будем отличаться от Молодых Богов?
— Ты прекрасно знаешь, что дело не в том, кто, кому и как поклонялся.
Познавший Тьму вздохнул.
— Да. Дело не в этом, вернее, не только в этом.
— Именно. А теперь скажи, далеко ещё до твоих учеников?
— Учеников… — с горечью повторил Хедин.
— Позволь мне так называть их. Они сами считают себя таковыми — и пускай, по-моему.
— Уже совсем скоро. Два поворота.
Мимо проходила пара, гном и гнома, оба наряженные, борода у кавалера аккуратно заплетена в косицы, у дамы в волосах красовались алые, изумрудные и янтарные ленты.
— Аэтерос, — они разом остановились, поклонились, прижимая раскрытые правые ладони к груди, где сердце. — Аэтера Сигрлинн…
— Спасибо, друзья, — Хедин кивнул в ответ. Сигрлинн тоже приложила к груди руку. — Совет вам да любовь.
— У вас свадьба? — оживилась волшебница.
— Именно так, Старшая, — гнома слегка склонила голову.
— Э, хм, гхм… — гном-жених вдруг покраснел. — Не согласится ли великая аэтера, чья доброта превосходит лишь её же красоту, почтить честью… э-э-э… то есть почесть чтитью…
— Почту за честь, — улыбнулась Сигрлинн. — Когда и где торжество? И хватит ли вашего знаменитого гномояду?
— О-о! — познания Сигрлинн, похоже, поразили и жениха, и невесту в самое сердце. — Аэтера не только прекрасна и добра, она ещё и воистину понимает Подгорное племя! Увы, увы, светлые эльфы заявили, что не могут явиться, если гномояд будет подан. Якобы это оскорбляет их чувства истинных виноделов.
— А потому — мы потом ещё и без них, своим кругом сойдёмся, — подмигнула невеста.
— Празднество же будет завтра ввечеру, на Гномьей площади, прекрасная аэтера.
— Другим брачующимся завидно станет, — заметил Хедин, когда по уши счастливая пара гномов скрылась за поворотом. — Они все мне как дети, но…
— Понимаю, нельзя никого выделять, — вздохнула Сигрлинн. — Но мне так захотелось! Видеть чьё-то счастье — потому что я сама счастлива. И учусь… делиться, наверное. Так что буду ходить. И к этим, и к другим…
За двумя поворотами открылась обширная долина, наискось пересечённая голубой рекой. На берегах, подле покрытых зеленью скал, где на каждом уступе и в каждой трещине исхитрились укорениться диковинные цветы, притаился городок, самый причудливый, какой, наверное, кому-либо доводилось видеть во всём Упорядоченном. Едва ли где-то ещё мирно жили бок о бок, хоть и выстраивая свои собственные кварталы, светлые и тёмные эльфы, гномы, люди, половинчики, орки, гоблины, гарпии-адаты и другие существа, в разное время примкнувшие к «армии Хедина».
