— Помочь встать на след? — Клара смотрела в упор, прищурившись, и вампир ощутил нечто вроде беспокойства — врать ей, как и самому Великому Хедину, не следовало. Отнюдь не следовало.
— Да, госпожа, — он не лгал сейчас и не притворялся. Ну, или почти не притворялся. В этом умении явить искренность, наверное, и состояла главная сила их племени, а не в силе, магии или, скажем, в способности летать. — Надо лишь выбраться отсюда. В пределах сего мира твоих детей нет.
— Это я и так знаю, — буркнула Клара, но по глазам её вампир понял, что дело сделано. — Хорошо. Уйдём вместе. Вот только дом…
— Я бы не оставлял тут ничего ценного, — вновь встрял вампир. — Добрые обыватели, боюсь, не успокоятся, пока не спалят его дотла. Надо же им выместить хоть на чём-то свои страх и ужас…
Шоня яростно мяукнул.
— Пусть только попробуют, хозяйка! Оставь меня тут, я пригляжу! Ни один не подступится! А если попытаются, я им… ух! Мррр-мяу!!! — само собой, слышала его только чародейка.
— Ты что, ты что! — замахала руками Клара. — Чтобы я тебя тут бросила?! На верную гибель?! Да пусть сто домов сгорит, чем…
— Я — страж-кот или кто?! — Глазищи у Шони так и сверкали. — Я при доме или как?! Нечисть мелкую не подпускал, а уж с людьми и подавно справлюсь!
Клара не выдержала, почти упала на колени, обнимая пушистого защитника.
— Шшш! Что за нешшшности! — сердито прошипел кот, вырываясь. — Торопись, хозяйка! Верни всех! Верни! А я уж никого к дому не подпущу, будь уверена! Станешь силой с собой забирать — сбегу, так и знай!
— Даже если мне будет нужна твоя помощь, Шоня? Даже если мне будет без тебя не обойтись, доблестный мой страж-кот, храбрейший из храбрых?
— Шшш! На жалость не дави, хозяйка! — Шоня вывернулся и стрелой метнулся прочь.
— На редкость красивый кот, — заметил не понявший ни слова Ан-Авагар.
Клара не ответила. Медленно выпрямилась, кулаки сжаты.
— Идём, вомпер.
* * *
Кажется, она не напяливала на себя столько магических предметов — колец, браслетов, амулетов и талисманов — даже в тот приснопамятный случай, когда покидала Долину, отправляясь на поиски Кэра Лаэды. Что не смогла унести — упрятала в подвальную яму, завалила камнем и запечатала всеми ведомыми ей отпорными заклятиями.
Туда же отправился и кристалл Гента Гойлза.
Вомпер деликатно оставался всё время наверху.
Шоня так и скрылся. Как ни звала, как ни кликала — не вышел. Мол, останусь, и всё тут. И что делать с этим хвостатым паршивцем?!
Клара распахнула дверь.
Знакомое до боли крыльцо, каждый сучок, каждая трещинка.
И люди. Молча застывшие в полутора десятках шагов.
— Слушайте все! — выкрикнула Клара, для внушительности вскидывая рубиновую шпагу. — Не хотите, чтобы я здесь жила — не стану. Ухожу на время, ещё вернусь, добро забрать. Но коль дом мой тронете, коль лапы свои протянете — так и знайте, не стоять тогда Поколю, и никто его уже не защитит!
Огнешар с шипением ударил в дорожную глину, полетели рдеющие брызги. Толпа охнула и попятилась.
— Понял меня, Свамме-гном?! — вновь возвысила голос чародейка. — Ты тут заводила, ты заправила, с тебя и спрошу, когда вернусь, коль в чём непорядок узрю. Иль не уверен, что я тебя на лопату посажу да в твоей же печи зажарю?!
Судя по выражению гнома, в последнем он ничуточки не сомневался.
— Идём, вампир, — бросила через плечо Клара. — И помни: если обманул насчёт следа — сидеть тебе на одной лопате с этим гномом! Можешь быть уверен.
Ни о чём другом она думать себе не разрешала.
Сфайрат… он не поймет. С драконами и просто, и сложно — просто потому, что знаешь, свои для него всегда главнее всех. Для дракона броситься спасать каких-то людей, кому грозят неупокоенные, оставив собственное потомство на произвол судьбы, в руках неведомого похитителя — худшей «измены крови» не придумаешь.
Даже небольшая задержка, крюк — измена.
Потому что это значит — она, Клара, поставила других выше своей семьи.
Драконы жертвовали собой ради Эвиала. Но то была их великая задача, достойная гордого племени, исполнение давней клятвы.
А здесь — никаких клятв, просто семья.
Как он посмотрит на неё, Клару, как взглянет?..
Ну, ничего. Она объяснит. Конечно же, она объяснит, опираясь на его же рассказы.
И всё будет хорошо.
Не может не быть.
* * *
Как оно всё так вышло, Ирма не поняла. Совсем. Только жутко взвыл Серко, да стала проваливаться земля под ногами. Именно земля и именно под ногами, а небо словно бы закрывалось, точно занавеску задёргивали.
Зелёное пламя. Это она помнила тоже. Зелёный кокон, спеленавший её с Серком, словно бабочку, и потащивший вниз, в неведомую бездну.
Она не лишилась чувств, только стало очень-очень жарко. И жар шёл изнутри, и всё казалось — вот сейчас что-то случится, и она, могучая волшебница, распрямится, разогнётся, да ка-ак запустит огнешаром в лоб тому гаду, который…
— Ирма?
Аэсоннэ. Подруга наклонилась над ней, лицо перемазано сажей и копотью, волосы спутаны.
— Вставай, вставай. — Сонэ тянула её за руку, бесцеремонно, так, что рыкнул даже Серко.
— Г-где мы?
— Хотел бы я знать, — отозвался голос Чаргоса. Старший, он изо всех сил старался выглядеть сейчас и спокойно, и уверенно. Получалось, правда, плохо. На руках у него устроилась Зося, спрятав мордашку на плече брата. Эртан загнанным зверем метался туда-сюда; а вокруг них царил лишь серый туман.
Под ладонями Ирмы оказалась мягкая, шелковистая трава, длинная, словно девичья коса. Вот только цвет подкачал — серое всё, словно пеплом присыпано.
— Не выходит? — окликнул брата Чаргос.
— Не-а, — выдохнул Эртан, плюхаясь на пятую точку прямо там, где стоял. — Закрыли всё, гады, позапирали…
— Ещё бы не позапирали. — Аэсоннэ наконец отпустила Ирму. — Зачем-то они ведь нас сюда притащили!
— В жертву принесут, — буркнул Эртан. — Тебя. За несносный язык.
Брат и сестра явно никак не могли закончить какой-то старый спор.
Аэсоннэ, против обыкновения, огрызаться не стала. Тоже села, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.
— Жрать не дают, — сообщил Эртан после краткого молчания. — Аж в животе бурчит.
— Ага, мамины сырники как вспомню, так умереть готова вот прямо сейчас…
— Тихо вы, оба! — прикрикнул Чаргос. — Что с этим магом, нас сюда затащившим, стряслось — никто не разглядел?
— Мама ж вроде его рубанула? — заявила было Аэсоннэ, но не слишком уверенно.
