Простая печать подешевле, гербовая подороже. Ты не знаешь,
как мастера зовут, а мастеру нет никакого дела, как зовут тебя и для каких
целей тебе это нужно. Только такие мастера часто съемные квартиры меняют для
того, чтобы их менты не просекли. Все-таки подделка документов как-никак. Вот и
приходится их по газете вылавливать. Сегодня они по одному телефону, а завтра
по другому. Ну вот мой приятель позвонил по одному объявлению и спрашивает:
мол, вы печати без документов делаете?
А там говорят: мол, не телефонный разговор, приезжайте,
поговорим на месте. Обычно именно так и отвечают.
Он приехал, привез оттиск гербовой печати, заказ сделал, а
как только из квартиры вышел, его тут же менты взяли.
Это я к тому говорю, что с объявлениями надо быть
осторожными. Никогда нельзя терять бдительность. Но мы с тобой по объявлениям
никого искать не будем. Мы киллеров так найдем.
– Где?
– У меня связи есть, не переживай.
– Мне что-то уже твоими связями пользоваться не
хочется.
– Как знаешь. Это твое дело, но я Владимира все равно
замочу. Господи, а ведь я ему верила. Он никогда меня даже словом не обидел. По
ресторанам водил. В постели был таким ласковым, таким нежным. Ласковые слова
любил говорить, особенно когда был в экстазе.
Кто бы мог подумать, что он мне такую свинью подложит! Гад.
Когда мы замолчали, я услышала, как тихонько всхлипывает
Ленка, но даже не пыталась ее успокоить, потому что успокоиться нужно было не
только ей, но и мне самой. Я закрыла глаза и подумала о своих детках…
Бабуля уже накормила их вкусным ужином и уложила спать.
Катенька по ночам так неспокойно спит. Ворочается, вскрикивает… Я водила ее к
доктору. Доктор выписал какие-то успокоительные капельки, но и они не помогли.
Врач сказал, ничего страшного, обычный лунатизм, но мне от
этого стало не легче. С тех пор, как от нас ушел Костик, дочка стала еще
тревожнее и каждую ночь просыпалась от собственного крика в холодном поту.
Сашка спит спокойно и даже так мило посапывает. Он же будущий мужчина и теперь
уже единственный в нашей семье. Зато когда он вырастет, он обязательно будет
меня защищать. Меня, маму, свою сестренку. Он станет нашей опорой и защитой, и,
наверно, это будет единственный мужчина в моей жизни, на которого я всегда
смогу положиться.
А затем я почему-то подумала о Костике, о его последнем дне
рождения, который мы справляли все вместе… Мы гуляли в парке. Дети катались на
каруселях.
Я просто умирала от счастья и смотрела мужу в глаза
взглядом, полным любви и благодарности. В этот день я сделала красивую прическу
и даже надела юбку покороче, совсем как несколько лет назад. Раньше при виде
этой юбки Костик ревновал и ругался. Он говорил, что мои красивые ноги
принадлежат только ему и он не хочет, чтобы их видел кто-то еще. Я смеялась и
говорила: мол, пусть мужики смотрят и завидуют. Мол, они смотрят, хотят, а
потрогать не могут, потому что это не им принадлежит.
На чужой каравай рот не разевай. Но мои уговоры совершенно
не действовали на мужа. Он был непреклонен, и мне пришлось отказаться от
подобной одежды. Я не хотела расстраивать своего мужа. Зачем? Ему и на работе
проблем хватает. Тем более каждую ночь он может видеть мое обнаженное тело – он
один, без всяких там любопытных глаз. Так вот, на его день рождения я нашла
короткую юбку и хотела хотя бы немножко подразнить Костика, но он ее не
заметил. Он просто не обратил на нее внимания.
Он не обратил внимания ни на мою юбку, ни на плотоядные
взгляды мужчин, в упор рассматривающих мои ноги.
Он вообще был какой-то странный… Он постоянно куда-то
звонил, нервничал. Наверно, он звонил той, с которой сейчас живет. Я
чувствовала, что он вроде бы со мной, а вроде бы и нет. Вроде бы он где-то там,
совершенно в другом месте… Получается, что телом он был со мной, а душой с ней.
Господи, но разве так можно?.. Получается, можно.
Я бы не смогла. Я бы, ей-богу, так не смогла…
– Свет, а у тебя кто-нибудь, кроме Костика, был? –
тихо спросила Ленка.
– В смысле?
– В смысле того, ты еще с кем-нибудь спала?
– Нет. Только Костик.
– Тебе тяжелее.
– Почему?
– Потому что психологическая травма у тебя сильнее. У
меня мужиков полно было, никаких пальцев не хватит считать. Некоторых даже не
вспомню.
– А зачем тебе их так много?
– Как это зачем? Я постоянно искала одного-единственного.
Знакомишься с одним, ничего не получается, а сама знаешь, что никакие отношения
не могут развиваться без постели. Ищешь следующего – тоже ничего хорошего.
Хочешь методом проб и ошибок найти одного-единственного, но он никак не находится.
В жизни так всегда получается. Одни с первого раза свою судьбу хватают за хвост
и живут со своей половинкой, а другие всю жизнь ищут, и глухо. Может, вранье
все это про эти половинки. Может, это специально кто-то придумал, чтобы людям
голову морочить. Нет этих половинок и не было никогда. Никто меня не половинил.
Я единственный, целостный организм. А ты что, правда, Костику ни разу не
изменяла?
– Правда. Я об этом даже никогда не думала. Лен, давай
спать. Неизвестно, что нас ждет завтра.
– Давай, – Ленка перевернулась на другой бок и
заскрипела пружинами. – Кровати – как из пионерского лагеря, ей-богу. Все
бока прямо болят.
– Хорошо, если эти бока только от кроватей болеть
будут, а не от чего другого.
Я закрыла глаза и медленно провалилась в сон. В эту ночь мне
совершенно ничего не снилось. Ничего. Только какая-то пустота. Тихая, зловещая
и даже какая-то жестокая…
Глава 6
Мне показалось, что я проспала всего несколько часов. Когда
я проснулась, на улице только начинало светать. Подойдя к небольшому окошку с
толстой железной решеткой, я постояла у него несколько минут и, посмотрев на
спящую Ленку, смахнула слезы. Ленка сладко посапывала и видела, наверно,
какие-нибудь красочные сны. Подергав закрытую дверь, я с грустью подумала, что
Экрам перестраховался и не вспомнил даже о том, что кому-то из нас может
понадобиться сходить в туалет.
Сев на краешек своей кровати, я закрыла лицо ладонями и
стала настраивать себя на то, что я должна как-то держаться и стараться не
сойти с ума. Денег на обратную дорогу у меня не было. Ни денег, ни лифчика, в
котором они лежали… Ни документов, ни уж тем более обратных билетов. Если бы
кто-нибудь раньше сказал мне, что Турция меня так встретит, я бы ни за что не
поверила.
