– Да какая разница, у покойника в карманах рыться или у
живого, если разговор идет о деньгах… Если у Экрама и есть в кармане деньги, то
они ему совершенно без надобности, а нам они очень даже пригодятся.
Вернувшись на кухню, мы вновь приняли по рюмке турецкой
водки и, подойдя к бездыханному телу Экрама, перевернули его лицом вверх. В
кармане его давно не стиранных брюк оказалось ровно двести долларов.
– Ну вот видишь. С миру по нитке, – обрадовалась
Ленка и сунула деньги в карман моего халата. – Пятьсот плюс двести
получается семьсот. Худо-бедно жить можно. По крайней мере ровно семьсот раз
сходить в туалет нам обеспечено.
Я постаралась не смотреть на окровавленного Экрама и
поправила свой халат.
– Послушай, Ленка, надо срочно переодеться. Мы же не
можем убежать отсюда в халатах.
– Верно, – поддержала меня подруга. – На
улице с минуты на минуту начнет светать. Вдруг кто-то приедет в дом. Тогда нам
точно никуда не удастся убежать.
Не раздумывая, мы бросились по своим комнатам и принялись
переодеваться.
– Только надевай не юбку, а какие-нибудь брюки! –
крикнула мне из другой комнаты Ленка. – Чтобы ног не было видно. Мы
как-никак среди чужого народа, и нам надо быть как можно неприметнее. Кофта
должна быть тоже без выреза!
– Само собой!
Натянув водолазку под самое горло, я быстро застегнула
«молнию» на джинсах и подошла к расколотому телефону в надежде на то, что он
все же работает. Но, к моему огорчению, телефон молчал, как партизан на
допросе.
– Дура ты, Ленка! – в сердцах произнесла я и
бросила телефонную трубку обратно на пол. – Дура. Так хоть у нас связь
была, а теперь ни хрена не осталось… Какая-никакая, а связь… Даже если мы не
нужны ни милиции, ни консульству, ни еще каким компетентным органам, мы могли
просто слушать голоса своих близких… Нам бы от этого хоть немного легче было…
Хоть самую малость…
Одевшись, я зашла в Ленкину комнату и увидела, что она
упаковалась в спортивную форму.
– Ты прямо спортсменка-комсомолка.
– Правильно. Так меньше подозрений. Кроссовки,
футболка, бесформенные штаны… С турками только так и одеваться надо, чтобы они
меньше глазели. Вон как их женщины. Так запакуются, что хрен разберешь, что же
на них надето. При всем желании не подкопаешься.
Ленка осмотрела меня придирчивым взглядом и недовольно
покачала головой.
– У тебя грудь видна.
– Где?
– Ну где может быть видна грудь? Понятное дело, что
спереди, а не сзади.
– Как она у меня может быть видна, если у меня
водолазка под горло?!
– У тебя прямо соски видно. Дураку понятно, что ты без
лифчика.
– Ты же знаешь, что я лифчики на дух не переношу.
– Знаю, да только сейчас совсем не та ситуация. Сейчас
мы не разбираемся, кто что любит носить, а кто нет. Для нас самое главное быть
незаметными, эдакими серыми мышками, чтобы не вызывать у турок хоть
какое-никакое желание. Джинсы у тебя в обтяжку. Ну ладно, это еще полбеды. А
вот то, что твои стоячие соски видно, это непорядок.
– Ты уже сочиняешь. Не говори ерунды. Ничего у меня не
видно.
– Возьми мой лифчик и надень, – по-прежнему
упрямилась Ленка.
– Не хочу. Я свои никогда не ношу, а чужие тем более.
– Ну как знаешь. Если что, турки на тебя накинутся, а
не на меня.
– Лен, хватит. Ты лучше скажи, мы сумки здесь
оставляем? – постаралась я перевести разговор на другую тему.
– Понятное дело, что мы не побежим с сумками. Жалко,
конечно. Я, дура, и в самом деле поверила, что мы гидами будем, столько нарядов
взяла, вечерних платьев.
Думала, будем вечерами на дискотеку ходить… Может, с
какими-нибудь приличными холостыми отдыхающими познакомимся, и у нас дело
пойдет дальше банального курортного романа. Думала, может, наряжусь и наконец
эту гребаную личную жизнь устрою. А то эта личная жизнь-подлянка никак не хочет
устраиваться. Знаешь, у меня в последнее время прямо полоса невезения какая-то.
Мне просто катастрофически не везло. Я вот совсем недавно встретила своего
бывшего любовника, с которым уже давно рассталась, с его новой пассией. Я была
поражена тем, как он на нее смотрел. Он смотрел на нее во все глаза и с
жадностью ловил каждое ее слово. Он смотрел на нее так, как смотрит наркоман на
наркотик. Он никогда на меня не смотрел таким взглядом. Я вдруг так отчетливо
поняла, что этот человек без меня очень счастлив.
А ведь еще недавно я думала, что он не проживет без меня и
дня. Мне казалось, что он просто-напросто загнется. Я прочитала в этом взгляде
многое. Я хочу, чтобы какой-нибудь мужчина смотрел на меня точно так же, как он
на нее. Знаешь, а ведь та, на которую он так смотрел, намного хуже меня. Она не
так красива, не очень хорошо одета и не пользуется таким вниманием мужчин, как
я. Просто она обладает какими-то любовными чарами. Она словно загипнотизировала
моего бывшего возлюбленного. Короче, я думала, что смогу встретить кого-то
здесь… Встретить и полюбить, и этот кто-то будет смотреть на меня так, словно
он в любую минуту готов броситься к моим ногам и исполнить любое мое
желание. – Ленка говорила и буквально обливалась слезами. – Конечно,
в глубине души я во все эти сказки не верила. Даже не верила, что можно
встретить холостого мужчину. Куда ни кинь, одни женатики. Их же всех в
молодости девчонки хватают и женят на себе. А если баба в свое время слишком
разборчивой была, значит, опоздала. Я вот довыбиралась так, что вокруг меня уже
все окольцованные, и все, что мне светит, это роль любовницы в лучшем случае. Я
тогда еще подумала, что ладно, мол, если уж холостых днем с огнем не сыщешь,
отхвачу себе окольцованного голубя, который свою голубку дома оставил. Думаю,
мол, если он один отдыхать поехал, значит, в семье не все так гладко.
Может, отношения заладятся, и я его с женой разведу.
Хоть и говорят, что верный способ остаться женщине одной,
это попробовать увести из семьи чужого мужа, но ведь из правил тоже бывают
исключения. Например, твоего Костика же увели. Жена красавица, дом полная чаша,
двое детей, но все равно увели. Ладно, что-то я не туда повернула… Просто я все
это к тому говорю, что наряды оставлять жалко. Они ж денег стоят. Некоторые я у
мамы позаимствовала. Правда, и ей они теперь тоже не нужны. Ладно, хрен с ними,
с этими нарядами. Собственная жизнь намного дороже.
Ленка всхлипнула и заревела. Я подошла к ней поближе,
тихонько прижала к себе и почувствовала, как бедром наткнулась на что-то
твердое.
– Лен, что там у тебя?
– Что?
