Глава 9
В отличие от изрядно подвыпившей Ленки я прекрасно понимала,
что Экрам не мог сложить руки на груди, укрыться пледом и положить сверху алую
розу. Экрам мертв, тут нет никаких сомнений. Значит, кто-то сделал это за него…
Но кто?! Этот кто-то все видел, и этот кто-то находится поблизости. Посмотрев
на пустую корзину, я не решилась собрать в нее провизию и мысленно позавидовала
своей бесстрашной подруге, которая, несмотря на явно надвигающуюся опасность,
умудрилась взять бутыль водки и достать из холодильника несколько бутербродов.
Не став в очередной раз испытывать судьбу, я бросилась прочь по плохо
освещенному коридору в сторону выхода и, споткнувшись обо что-то, валявшееся на
полу, чуть было не грохнулась, но все же выскочила на улицу и остановилась
только тогда, когда оказалась рядом с Ленкой.
– А где корзина с провизией? – совершенно спокойно
поинтересовалась та, не обращая даже малейшего внимания на мой перепуганный
вид.
– На кухне. Ленка, у тебя не галлюцинации. Я видела
Экрама. И плед и розу…
– Какую розу?
– Алую, ту, которая на пледе лежала.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я говорю о розе.
– Не знаю. Лично я никакой розы не видела.
– Как это не видела?! Экрам накрыт пледом, а сверху
лежит алая роза! – Я просто не могла удержаться и от дикого волнения
перешла на крик.
– Когда я была на кухне, там никакой розы не было. И
где Экрам ее раздобыл? А эта роза живая?
– Конечно. А почему она должна быть мертвой?!
– Мало ли. Можно подумать, ты не знаешь о том, что цветы
могут быть как живые, так и мертвые. Странно.
– Что странно-то?! – начала я терять терпение.
– Странно то, что тут могла оказаться живая роза.
В этой хибаре вообще нет живых цветов. Может, их здесь где в
горах выращивают?
– Лен, ты что, совсем ничего не соображаешь?! Экрам
здесь ни при чем. Если в тот момент, когда ты была на кухне не было розы,
значит, она появилась, когда ты ушла. Кто-то положил розу, когда ты вышла из
кухни и я в нее зашла. Неужели ты не поняла, что в доме кто-то есть?!
– Кто?
– А что ты меня-то спрашиваешь? Я не знаю. Но в доме
кто-то есть. Кто-то пристально за нами следит, и этот кто-то очень сильно
скорбит по Экраму.
– Но ведь мы проверяли весь дом, и там никого не было…
– Значит, плохо проверяли.
– Мы же с тобой весь дом кверху дном перевернули.
Может, мы имеем дело с привидением?!
– Лен, мы с тобой уже не в том возрасте, чтобы верить в
привидения.
– Не скажи, в любом возрасте можно встретить такое,
чему нельзя найти объяснение.
– Например, накрытый пледом Экрам, – довольно
язвительно произнесла я.
– А почему бы и нет.
Увидев, что Ленка просто фонтаном льет водку в рот и без
того еле живой девушке, я отобрала бутылку и наклонилась над Никой.
– Лен, она же захлебнуться может. Ну что ты делаешь?!
– Я человеку наркоз даю.
– Но не в таких же дозах. Ника, ты как? Тебе не лучше?
– Не знаю.
– Может, у тебя болеть меньше стало?
– Не знаю. Девочки, родненькие, убейте меня,
пожалуйста.
Увидев, что уже почти рассвело, я толкнула пьяную Ленку в
бок и огляделась вокруг.
– Лен, уже светает, что делать-то?
– Не знаю. Ты сама настояла на том, чтобы мы освободили
девушку, а теперь спрашиваешь, что с ней делать. С ней мы далеко не убежим, и
оставлять ее тоже нельзя. Непонятно, кто в доме шатается. Нужно узнать, кто здесь
прячется. Пойдем, посмотрим.
– Ты считаешь, что мы должны пойти в дом и посмотреть?
– Конечно. Ты ведь считаешь, что любому непонятному
явлению есть объяснение.
– Считаю, только, может, все-таки не стоит возвращаться
в дом?
– Ты предлагаешь оставаться в неведении и ждать, пока
кто-то выстрелит нам в спину?! В конце концов, у нас есть оружие. –
Видимо, выпитая водка дала о себе знать. Ленкиной смелости не было предела.
Увидев, что Ленка достала из штанов пистолет и направилась в
сторону дома, я затаила дыхание и вытерла выступивший на лбу пот. Ленка
остановилась и махнула мне рукой, приглашая меня последовать ее примеру.
– Ну что ты стоишь? Пошли вместе. Надо узнать, кто там
прячется.
Взяв с земли уже почти пустую бутыль, я через силу сделала
несколько глотков и закусила половиной бутерброда.
– Господи, и как же можно пить эту гадость?
– Говоришь, а сама особо не брезгуешь.
– Это я так, от безысходности.
– Вот и я пила от безысходности. Мы вообще если здесь
что-то делаем, то все от безысходности. Пошли посмотрим, что там такое
делается. Может, и в самом деле турецкие покойники отличаются от русских и
умеют шевелиться.
– Не говори ерунды!
Пройдя по коридору, я пустила Ленку вперед, так как она
держала пистолет, а сама пошла следом, с трудом вглядываясь в полутьму. Уже во
второй раз мы стали открывать двери всех подряд комнат и задавать один и тот же
вопрос: «Есть здесь кто-нибудь?», но, как и раньше, в комнатах было пусто.
– Прямо чертовщина какая-то, – с дрожью в голосе
произнесла Ленка и выставила вперед руку с пистолетом. – Нет здесь никого…
– Но ведь кто-то же накрыл Экрама.
– Да кто его знает, может, он и впрямь сам накрылся.
– Лен, ну не говори ерунды. Как маленькая.
– А это не сказка, а мистика.
– А мистика и сказки – это одно и то же.
– А вот и не одно и то же. Сказки выдуманы, а мистика…
она реальна.
– Ой, да ладно тебе.
Мы приблизились к кухне, валясь с ног от усталости и с
каким-то ужасным предчувствием. Экрам лежал на том же месте, накрытый все тем
же национальным пледом, поверх которого лежала все та же алая розочка.
Ленка нагнулась, подняла розочку и с нескрываемым
отвращением ее понюхала.
– Здесь даже цветы другие.
– Почему?
