– Нет. У нас нет никакого оборудования. Я использую
старый проверенный метод, который не нарушает истинного запаха тела.
– А чем пахнет истинное тело?
– Истинное тело пахнет молоком и медом. Хорошо, что у
тебя нет волос на ногах и спине, а то с тобой пришлось бы очень долго возиться.
Увидев, что племянница несет в железной миске какую-то
гремучую смесь, воняющую горелым, я сжалась и спросила испуганным голосом:
– Что это такое?
– Это смесь из сахара и яичных белков. Сейчас я намажу
ее на твои волосы.
– Скажите, а это больно?
– Потерпишь. Если ты хочешь попасть в гарем, то ты
должна научиться терпеть.
Намазав гремучую смесь на мои волосы, турчанка потерла
вспотевшие ладони и приложила к лобку салфетку.
Я сидела ни жива ни мертва и с ужасом ждала, что же будет
происходить дальше. В тот момент, когда племянница вцепилась в мои руки, я
поняла, что сейчас мне станет по-настоящему больно. Так оно и оказалось.
Нечеловеческая боль пронзила меня насквозь. Турчанка дернула мою салфетку с
такой силой, что мне почудилось, будто вместе с салфеткой она содрала с моего
лобка кожу. Я закричала что было сил, а затем потеряла сознание….
Я не помню, когда я очнулась, но, как только я
почувствовала, что могу двигаться, я с трудом слезла с гинекологического кресла
и от дикой боли внизу живота зарыдала в голос.
– Да пошли вы к чертовой матери вместе со своей
эпиляцией и со своим гаремом! Дикари! За такую эпиляцию у нас в России вам бы
руки-ноги повыдергивали и посадили в тюрьму за истязание!
Турчанка даже не пыталась меня успокоить.
Подойдя ко мне вплотную, она похлопала меня по плечу и
сказала:
– У тебя очень хорошие анализы. Никакой инфекции нет.
Пока ты была без сознания, я все проверила. Тебя можно в гарем. Ты не принесешь
туда никакой заразы. Но мне не понравилось, что ты потеряла сознание. Это
говорит о том, что ты слишком слабая. Женщина должна быть сильной и ничего не
бояться. А вот то, что ты так кричала, это хорошо: значит, ты не холодная, а
горячая.
В гареме не нужны холодные женщины. Вообще-то турецкие
мужчины любят, когда женщины ведут себя как рабыни и молчат, но не всегда.
Бывают такие моменты, когда женщина должна говорить… Я имею в виду, говорить на
языке секса…
– Да пошла ты! Я уже ничего не хочу! Выпустите меня
отсюда! – крикнула я турчанке и решительно направилась к выходу.
На самом выходе я столкнулась с моим «благодетелем» и чуть
было не сбила его с ног. Именно он затащил меня в этот ад, и мне захотелось
незамедлительно на нем отыграться.
– Послушай, эй ты, хрен моржовый. Я даже не знаю, как
там тебя зовут. Экрам, наверно.
– Откуда вы знаете мое имя? – не на шутку
обрадовался турок. – Я же не успел вам представиться. Меня и в самом деле
зовут Экрам.
– А я умею читать по лицам. У тебя на роже написано,
что ты Экрам. Вас, сутенеров, всех Экрамами зовут. Вас с детства убивать надо.
Сразу, как только вы появляетесь на свет. Спасибо тебе за прекрасно проведенный
медосмотр. Мне твой гребаный гарем и даром не нужен! А теперь отвези меня,
пожалуйста, туда, где ты меня снял! Найди другую дуру для таких дел! Вы ж нас,
русских баб, за дур держите! Пользуетесь тем, что в нашей стране хорошо живут
только те, кто ворует, и тем, что нашим молодым женщинам заработать нормальные
деньги практически негде. А пожить по-человечески всем хочется… Вот вы этим и
пользуетесь.
Только конченые гады типа тебя могут пользоваться женской
слабостью. Настоящие мужчины никогда до этого не опустятся. Вы не имеете права
плохо относиться к женщинам, потому что вы сами произошли от женщин.
– Как вас зовут? – перебил меня турок.
– Какая тебе разница?! – рявкнула я.
– Я задал вам вопрос и не получил на него ответа. Мне
кажется, что это очень даже невежливо.
– Светлана.
– Светлана, прекратите, пожалуйста, паниковать. Вы
прошли медосмотр.
– А чего мне это стоило?! Какая-то грязная, вонючая
турецкая баба трогала меня своими годами не мытыми руками и хлопала по бедрам!
– Не нужно так относиться к нашим женщинам.
– Можно подумать, ваши женщины относятся к нам
по-другому.
Увидев, что неподалеку от меня появилась та самая старуха,
что проводила медосмотр, я не на шутку испугалась и подумала о том, что могу
поплатиться за свои слова. Сложив руки на груди, я умоляюще посмотрела на еще
одного Экрама и прошептала:
– Ну что, уходим отсюда?
– Уходим.
Турок сунул старухе в карман несколько долларовых купюр и
вывел меня из этого дома.
– Так вы еще не передумали насчет гарема?
– Нет. Если больше не будет никаких медосмотров.
– Медосмотр закончился. Я очень переживал за
результаты. К счастью, они оказались хорошими. Вас можно поздравить.
– С чем?
– С результатами, конечно, с чем же еще. Теперь мне
осталось доставить вас в гарем. Я уверяю вас, вы будете жемчужиной гарема. Вы
будете его бриллиантом, его сокровищем. Вам кто-нибудь говорил, что вы очень
красивы?
– Муж говорил, когда я молодая была.
– Да разве вы старая?
– Мой муж ушел к совсем юной…
– Ваш муж был не прав.
Я улыбнулась грустной улыбкой, и турок не мог этого не
заметить. Как только мы вновь сели в такси, он похлопал меня по плечу и
произнес дружелюбным голосом:
– У вас очень грустная улыбка. Но ничего, пройдет
несколько дней, и у вас будет именно та улыбка, которая была у вас раньше. У
вас будет улыбка счастливой, хорошо выглядящей женщины. Я уверен, что вам очень
понравится в гареме. Вы почувствуете власть султана над вами, и я думаю, эта
власть вам придется по душе. Некоторые мужчины любят, когда над ними властвуют
женщины, но это не правильно. Женщина должна быть в настоящей мужской власти, и
только эта власть пьянит и притягивает. Вы ощутите это сразу, как только
окажетесь в гареме.
Дальше все происходило, словно во сне. Подъехав к небольшой
вертолетной площадке, мы сели в вертолет и полетели в сторону моря. Я сидела ни
жива ни мертва и рассматривала Турцию с высоты птичьего полета. В глубине души
мне было страшно от того, что я согласилась на подобную авантюру, но процесс,
как говорится, пошел.
