К обеду меня пригласила к себе Раиса и с порога заявила мне,
что хозяин остался мною доволен.
– Что ты с ним делала? – Масленые глазки Раисы
забегали, в них читался нескрываемый интерес.
– В смысле?
– Я хотела знать, что ты сделала с нашим султаном?
– Как что?
– Ну, что особенного ты с ним сделала?
– Ничего. Мы просто занимались сексом.
– Сколько раз?
– Я не считала.
– А я считала. Он был с тобой долго. Обычно он выходит
сразу. Вы просто лежали или все это время вы занимались сексом?
– Занимались сексом. А что, что-то не так?
– Все так. Просто хозяин пригласил тебя сегодня к себе
еще раз.
– Как?
– Так. Такого в нашем гареме еще не было. Ладно бы
через ночь, а то подряд. Вот мне и стало интересно, чем же ты его так удивила?
– Но я не делала ничего необычного. Я лежала как
бревно, – не задумываясь ни минуты, соврала я.
– Тем не менее хозяину понравилось это бревно.
Я поправила волосы и не знала, как объяснить Раисе, что я
совсем не горю желанием спать с султаном еще одну ночь, что это известие совсем
меня не обрадовало и что я бы с удовольствием уступила свое место любой из
многочисленных соперниц.
– Раиса, султан сегодня опять приглашает меня к себе?
– Да.
– Но я плохо себя чувствую…
Раиса побагровела от злости и прошипела, словно самая
настоящая змея:
– Чтобы я никогда больше такого не слышала! У тебя
критические дни?
– Нет.
– Другого плохого самочувствия не бывает. Ты должна
благодарить небеса за то, что султан избрал тебя еще раз… Ты должна быть
счастлива… Ты…
…В эту ночь все повторилось… Все, как и в прошлый раз.
Султан вошел в комнату, скинул халат, провел рукой по моему телу, погладив
сначала шею, потом грудь, а затем… затем его рука скользнула между раздвинутых
мною ног. Правда, такого напора, как вчера, уже не было. Хозяин смотрел
затуманенным взглядом – видимо, он сильно обкурился. К моему удивлению, я все
же кончила. Правда, я кончила благодаря своему воображению… На месте султана я
представляла Зию, напрочь забыв о том, что он евнух. Это воображение очень
сильно меня завело.
В постели султан был скуп на эмоции, но все же он ждал
эмоций от своей партнерши. Наверно, ему это было надо для собственного мужского
самоутверждения.
Это было похоже на наш секс с Костиком. Только не на тот
скучный, семейный, порой торопливый секс после нескольких лет пресной семейной
жизни, а на самое начало нашего брака. В то время когда между нами была
страсть, пылкая любовь и гармония… Тот секс воспринимался не просто как
плотские утехи – это было подлинное духовное торжество. В те годы я всегда была
чувственной… Это затем я стала не такой пылкой, а Костик – вообще каким-то
толстокожим… Даже не верится, что когда-то я подходила к акту любви творчески,
да так, что у любого мужчины от моего творчества захватило бы дух… Наверно, у
меня уже никогда не будет такого секса, как в те далекие годы моей только что
начавшейся любви… в таком бешеном темпе и с такой неуемной жадностью… То, что
для других людей казалось самыми настоящими сексуальными излишествами, для нас
с Костиком было совершенно нормальным, ежедневным процессом, без которого мы же
просто не могли жить, как без пищи, без воды, без воздуха…
…Господи… и когда все это закончилось… Когда Костик лег
спать, а я отвернулась к стене и сказала, что сегодня не могу, потому что я
очень сильно устала… Когда он пришел поздно, я стала стягивать с него штаны, а
он небрежно меня оттолкнул, сказав, что сегодня жутко вымотался на работе… А
затем это стало нормой… Если было желание у меня, то его не было у Костика…
Если оно было у Костика, то его не было у меня… Никаких совпадений…
А затем наступил момент, когда оно у Костика вообще пропало…
Даже если я надевала короткий халат и забывала надеть свои ажурные трусики, он
уже не запускал руку мне промеж ног и, наверно, не обратил бы внимания, даже
если бы я стояла перед ним нагишом… Наступил момент, когда я уже не вызывала у
него никакого возбуждения. Ни я, ни мое тело… Господи, но почему? Наверно,
потому, что я была так измотана… Наверно, потому, что Катенька часто болела, а
Сашке задавали много уроков…
А затем Костик сказал, что он очень сильно потеет, и
попросил у меня второе одеяло для того, чтобы не спать со мной под одним… Когда
я говорила ему, что хочу секса, он отвечал мне, что ему это дело без
надобности. А затем он предложил мне спать в комнате вместе с детьми, сказав,
что я должна быть рядом с дочкой, потому что она часто кричит по ночам… Тогда я
даже расплакалась и сказала, что Костик просто меня избегает, но он убедил, что
все это ради наших детей… А когда он стал приходить поздно, он ложился спать в
зале – не хотел, дескать, меня будить… Правда, один раз я попробовала все вернуть,
и мы были близки… Но я чувствовала… я знала, что Костик делает это из жалости,
из самой настоящей жалости…
Он просто меня жалел… Он закрывал глаза и сдерживался, чтобы
ненароком не назвать меня чужим именем…
…Я отвлеклась от своих мыслей только тогда, когда султан
вошел в меня сзади. Я слегка вскрикнула, потому что это было довольно больно и…
одновременно приятно…
Сделав несколько толчков, хозяин затрясся в экстазе и,
слегка укусив меня за шею, потянулся за своим халатом.
В тот момент, когда он уходил из спальни, я проводила его
сонным взглядом и подумала о том, что вот уже две ночи подряд мы не сказали
друг другу ни слова. Восточные мужчины любят, когда женщина молчит, а еще
больше они любят, когда женщина стонет. Наверно, султан никогда не остается с
женщиной до утра и не позволит никому уснуть рядом с собой. Оно и понятно… Я
где-то слышала, что все независимые люди хотят спать отдельно…
Мужчина редко остается у своей любовницы… и самостоятельная,
успешная, реально стоящая на ногах женщина редко оставляет у себя своего
любовника на ночь… Потому что тот, кто по-настоящему независим и свободен,
любит развалиться на широкой кровати один и он против любого посягательства на
свою личную жизнь… Ведь личная – это своя, собственная, а значит, в ней нет
места второму…
