– Зия, я даже не хочу это обсуждать, – покачала я
головой и прыгнула в моторную лодку. Через несколько минут мы отплыли. Я, Зия и
окоченевший неизвестный мертвец… Я смотрела на труп и чувствовала жуткую
усталость. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось и, конечно же,
забылось как страшный сон. Отплыв на приличное расстояние, Зия попытался рассмотреть
берег, но его не было видно не только из-за сильного густого тумана, но и из-за
расстояния.
– По-моему, можно сбрасывать. – Зия поднял голову
и посмотрел на меня в упор. Я знала, что он не станет ничего предпринимать.
– Он не всплывет?
– Нет, – немного нервно улыбнулся Зия.
– Тогда сбрасывай.
Избавившись от трупа, мы поплыли обратно к берегу и не
проронили ни единого слова. На это у нас просто не было сил. Я всматривалась
куда-то в даль в надежде увидеть берег, но его не было видно. А затем заморосил
мелкий дождь… Такой мелкий и такой неприятный.
Я поджала под себя колени и обхватила свое тело руками в
надежде унять охватившую меня дрожь.
– Тебе холодно?
– Нет, это просто нервы.
– Не нервничай. Уже все позади.
Зия снял с себя легкую летнюю куртку и накинул ее мне на
плечи.
– Просто как-то на душе нехорошо… Неспроста все это…
Неспроста… Я не думаю, что все самое страшное уже закончилось. Мне кажется, что
самое страшное еще только начинается… – Я говорила и смотрела на
восхитительное, красивое, накачанное тело Зии.
– Почему ты так думаешь?
– Если кто-то подкинул нам труп, значит, этот кто-то
вряд ли оставит нас в покое…
Глава 23
В самое ближайшее время Зия набрал мужчин, которые изъявили
вполне понятное желание работать в гареме, и подписал с каждым из них контракт.
В контракте оговаривались четкие сроки, своевременная оплата и строгое
неразглашение нашего так называемого трудового договора. Все мужчины,
поселившиеся в гареме, отличались высоким ростом, крепким и красивым телосложением,
южным загаром и приятной внешностью. Они жили в апартаментах правого крыла дома
и при встрече со мной смотрели на меня глазами, полными обожания.
Наверно, именно в этот день я и стала султаншей.
Глупо это или смешно, но я ею стала. Только я не просто
упивалась своею властью над работавшими у меня мужчинами. Я сдавала их внаем
состоятельным женщинам, которые в силу своей занятости, своего положения,
своего решения не заводить с мужчинами долгие романы или вынужденного,
навязанного несправедливой злодейкой судьбой одиночества нуждались в мужских
откровенных ласках, и получала за это хорошие деньги.
Оставив Зию в гареме, я решила съездить на пару дней в
Москву для того, чтобы проведать своих близких и провернуть одно дельце.
Подъехав к центральному городскому универмагу, я стала опустошать прилавки и
набивать багажник подарками для детей и мамы.
Внезапно кто-то положил руку мне на плечо. Я вздрогнула и
слегка дернулась в сторону.
– Ты чего? – рядом со мной стоял Гоша, и если
кто-то и принял выражение его лица за улыбку, то я приняла его за настоящий
оскал.
– А ты чего людей пугаешь?!
– А ты что, из пугливых, что ли?
– Из пугливых.
– Ну тогда привет.
– Привет. Давно не виделись.
– С той самой ночи, когда ты хоронила своего павлина. А
я как раз должен был тебя сегодня встретить.
– Зачем?
– Петрович с тобой поговорить о чем-то хочет. Велел
тебя к нему привезти на разговор.
– Вот еще, – фыркнула я и выронила плюшевого
медведя. – Что значит велел… Передай ему, что я женщина свободная и делаю
только то, что считаю нужным.
Гоша поднял плюшевого медведя и отдал его мне.
– Он поужинать с тобой хочет и кое о чем потолковать. Я
бы тебе не советовал с Петровичем конфликтовать. Ты хоть знаешь, кто такой
Петрович?
– Местный криминальный авторитет! – не
задумываясь, выпалила я.
Гоша закрыл мне рот своей потной и здоровенной ладонью и
оглянулся по сторонам.
– Тише.
– Убери ладонь, – промычала я, морщась от
брезгливости.
– Что?
Как только Гоша убрал от меня свою ручищу, я передернулась и
попыталась отдышаться.
– Ладонь у тебя вонючая.
– Да я таким одеколоном душусь, что тебе и не
снилось, – обиделся Гоша.
– И какой же это одеколон, что он мне не снился?!
«Шипр», «Тройной» или «Саша»?
– Да пошла ты.
– Сам пошел.
Гоша сделал серьезную мину и холодно бросил:
– Поехали.
– Куда?
– У Петровича к тебе разговор есть.
– Я сейчас не могу. Я в Москву уезжаю.
– На сколько?
– На пару дней. Вот вернусь, тогда поговорим.
Не раздумывая, я нагрузила Гошу мягкими игрушками и
направилась к своей машине.
– Ну что стоишь? Помоги донести.
Гоша поплелся за мной, не понимая, зачем мне понадобилась
такая уйма плюшевых зверей.
– Ты что, до сих пор в игрушки играешь?
– Нет, милый. Я уже давно играю только во взрослые
игры.
– А кому же тогда все это?
– Детям.
– Каким детям?
– Моим.
– А у тебя что, есть дети? – как лошадь, заржал
Гоша, подходя к моей машине.
– Есть.
– И много?
– Много. Двое.
– А чо не трое?!
– Третьего не успела родить. Муж умотал, – ледяным
голосом сказала я и побросала игрушки в багажник.
В тот момент, когда я захлопывала багажник, я чуть было не
прихлопнула Гошину руку. Браток слегка взвизгнул и чудом успел отскочить.
– Ты чего?!
– Ничего! У меня времени нет! Меня дети дома ждут!
– Где?
– В Москве.
– Да хорош трепаться. Нет у тебя никаких детей.
