– Хочу их поторопить. Дорога каждая
минута. Черт возьми, ну почему в этой «скорой» без конца «занято»? Ну вот опять
гудки…
– Думаешь, они тебя послушают?
– Куда они денутся! У меня бабушка
умерла, потому что мы «скорую» два часа ждали. А потом врачи сказали, что если
бы медицинская помощь была оказана хотя бы пятью минутами раньше, то ее можно
было бы еще спасти.
– Так зачем ты меня ждала? Почему ты
раньше не позвонила, пока меня не было? – перепугалась я не на шутку.
– Я же тебе русским языком сказала: я
искала полотенца, рвала простыни и делала перевязку. Мне как-то не до телефона
было.
– Могла бы приложить трубку к уху,
говорить и делать перевязку.
– Я так не умею. Мне было не до того,
чтобы искать телефон. Я принялась искать полотенца и простыни. Мне показалось,
что это намного важнее. Я сама еле очухалась. У меня у самой голова пробита. А
насчет «скорой» сразу и не сообразила. Мне, между прочим, самой помощь нужна.
Видишь, в волосах у меня запекшаяся кровь. Этот придурок мне голову пробил,
того и гляди мозги вытекут.
– Наташка, не говори ерунды. Скажешь
тоже! Не вытекут, на то они и мозги.
Вместо каких-либо новых возражений или
объяснений Наталья вдруг закричала в телефонную трубку что было сил:
– «Скорая»?! Вы по вызову в наш дачный
поселок на машине едете или пешком идете? Тут красавец-мужчина в расцвете лет
от огнестрельных ранений умирает! Алло, алло, вы меня слышите? Вы скоро
приедете или нет?! Что значит «машина выехала»? Вы мне ответьте на вопрос, когда
она приедет!.. Да сколько времени нужно ждать? В том-то и дело, что времени
ждать нет!
Поняв, что спор бесполезен, Наталья обреченно
бросила трубку мобильного на пол и закрыла глаза.
– Наташа, ты что?
– Пытаюсь унять свой гнев, – уже
намного тише сказала она.
– Они сказали, что выехали?
– Сказать-то сказали, а вот когда
приедут, никому не известно.
– Будем ждать. У нас все равно нет
другого выхода.
Взяв стакан с водой, я намочила полотенце и
вытерла запекшуюся кровь на губах Ильи. Он настолько тяжело дышал, что я еще
больше испугалась и снова спросила крайне обеспокоенно:
– Илья, ты как?
– Держусь пока. А где Влад?
– Не знаю, – тут же соврала
я. – Я побежала, пыталась его найти, но не нашла.
– Он ушел?
– Ушел, – выдавила я из себя и подумала
о том, что Илья пока не должен знать, что я застрелила Влада. А сама внутренне
похолодела: наверное, мне будет очень трудно доказать, что я совершила убийство
в состоянии шока.
– А я думала, что ты его грохнула, –
разочарованно сказала Наташка. – Жаль. Надо было этого гада добить. Он же
вроде тоже раненый был, куда он мог убежать?
– Не знаю. Когда я выскочила во двор, уже
никого не было. Я добежала до леса. Непонятно, куда он делся.
– А где пистолет? – Илья попытался
поднять голову, но у него ничего не получилось.
– Какой пистолет?
– Тот, который ты подняла, когда я его
уронил. Мой пистолет.
– Ах, твой пистолет…
– Где он?
– Я его потеряла. – Я не была готова
к подобному вопросу, поэтому не придумала ответа получше.
– Где потеряла?
– Как где? Где-то около леса. Бегала в
поисках Влада и где-то его выронила.
– Ну ты даешь! И не почувствовала?
– Нет, – замотала я головой. –
Вообще ничего не почувствовала. Я только помню, что бежала по лесу в надежде
увидеть Влада и размахивала пистолетом… А затем я поняла, что его нигде нет.
Мною овладело такое отчаяние! Наверное, именно в тот момент я и выронила
пистолет.
– Жаль, – едва произнес Илья.
– Что жаль?
– Жаль то, что ты вернулась без
пистолета…
– Почему?
– Потому что Влад может вернуться, –
пояснила мне Наташка. – Мы так и «скорую» не дождемся. Он сейчас вернется
и постреляет нас, как щенят.
– Он не вернется, – ответила я ей
ледяным голосом.
– Почему? – Наташка посмотрела на
меня удивленно.
– Потому, что он еле от меня
убежал, – отвела я глаза в сторону. – Он хромал. Как он может
вернуться, если он, наверное, уже где-нибудь упал и умер?
– Конечно, дождешься от такого…
– Чего дождешься-то? – не поняла я
подругу.
– Того, что такой умрет. Он еще всю жизнь
нас преследовать будет и всех нас переживет. Только нам-то с тобой это особо не
грозит, а вот Илье туго придется. Если Илья, конечно, выживет. У нас такие
«скорые», что страшно что-либо прогнозировать. А этот Влад, наверное, спрятался
где-нибудь за домом и занял выжидательную позицию. Ты хоть входную дверь закрыла?
А то он точно вернется и покажет нам, где раки зимуют… За нас теперь
заступиться некому, Илье самому помощь нужна, и у меня голова пробита. А этот
выродок ни перед чем не остановится. Илью добьет и нас с тобой как ненужных
свидетелей уберет.
– Он не вернется, – еще раз
повторила я.
– Откуда тебе знать?
– У него нет оружия. Вон его пистолет без
патронов валяется.
– Кочергу какую-нибудь в сарае
возьмет, – как всегда, принялась фантазировать Наталья. – Или косу. Обеим
нам головы скосит. Повалятся они на пол, как два капустных кочана.
– Наташка, прекрати панику наводить! Я
тебе говорю: Влад сам ранен. Он уже где-то упал и умер.
– Не прекращу, пока ты входную дверь не
закроешь. И знай, что такие, как Влад, умирают редко. Такие всегда живучие.
– Хорошо. Если тебе будет от этого легче,
то закрою.
Я встала и направилась в коридор, для того
чтобы закрыть входную дверь.
– Спасибо за одолжение, – вежливым
голосом сказала мне вслед Наташка. – Я действительно почувствую себя
значительно легче, увереннее и спокойнее.
– На здоровье. – Закрыв дверь на
замок, я вернулась к Наталье и села рядом с Ильей.
– А вот со здоровьем у меня как раз
туговато. – Наташка потрогала запекшуюся в волосах кровь. – Голова
болит жутко! Как будто по вискам железными прутьями бьют.
