– Говорят, оперировать нужно. Операция
сложная, аппаратура нужна специальная.
– Ах, аппаратура… – растерянно
развела руками Наталья. – Вы думаете, он до операции дотянет?
– Я ж сказал, что понятия не имею! –
буркнул водитель. – Мое дело – баранку крутить. А все, что касается
больницы, врачам решать. Дотянет, не дотянет… Откуда мне знать? Самое главное,
что он уже в надежных руках медиков. Во всем остальном нужно уповать на бога.
– Ната, ты чего к человеку
прицепилась? – постаралась успокоить я свою неугомонную подругу.
– А что, нельзя, что ли?
– Нельзя. Ночь. Темно. Дождь опять пошел.
Дорога тяжелая. Ты водителя отвлекаешь.
– По-твоему, я должна молчать? Я не умею.
У меня эмоции через край прут. Я же переживаю!
– Но водитель здесь ни при чем. Ты его
только отвлекаешь. Я тоже переживаю. Свои переживания нужно в себе держать.
Никому от того, что ты говоришь о них вслух, легче не станет.
Но Наташка не поддалась на мои уговоры, и ее,
как всегда, понесло.
– Вы знаете! Мы везем будущего мужа моей
подруги. Его нужно спасти, иначе она этого не переживет… Он на ней жениться
пообещал. А вы сами знаете, какое сейчас страшное время. Того, кто такое
пообещает, очень долго искать нужно. Захочешь – днем с огнем не найдешь. А тут
такой вариант! Вы бы газку прибавили, чтобы уже наверняка свадьбу сыграть.
Пожилой мужчина делал вид, что слушает
чересчур разговорчивую Наталью, и даже в такт ее словам кивал, но невооруженным
взглядом было видно, что Наташкина болтовня интересует его меньше всего на
свете и что он думает о чем-то своем. Как только машина «скорой помощи»
подъехала к больничным дверям, мы выскочили из машины и проводили носилки с
Ильей до самой операционной. Сев в коридоре перед операционным блоком, я
посмотрела на Наташку усталым взглядом и тихо произнесла:
– Наталья, если бы ты только знала, как
мне за твое поведение стыдно! Я готова от каждого твоего слова сквозь землю
провалиться. Ну разве так можно? Это же просто ненормально… Тебя же люди
боятся, думают, что ты сумасшедшая.
– Я что-то не пойму… – тут же
побагровела Наташка. – Ты меня стыдишься, что ли? И ответь мне,
пожалуйста: кто меня боится и кто считает сумасшедшей? Что-то я таких не наблюдала.
– Да тот же водитель «скорой помощи».
– А при чем тут водитель?
– При том, что ты такую чертовщину несла,
что мне дурно было. А самое главное, что у тебя тормозов нет. Тебя же
остановить невозможно. И чем больше ты говоришь, тем дальше в своих суждениях
заходишь!
– Ах, значит, так ты благодаришь любимую
подругу… – В Наташкином голосе послышалась такая обида, что мне снова
стало неловко, но теперь по иному поводу.
– За что тебя благодарить? –
непонимающе посмотрела я на Натку.
– За то, что я замуж уже практически тебя
выдала. Если твой будущий муж выживет…
– В том-то и дело – если выживет.
Человек, можно сказать, одной ногой в могиле, а ты с ним торгуешься. Разве так
можно? Ната, ну существуют же какие-то моральные правила, которых стоит
придерживаться! Как же без них?
– А я о морали помню. Я о своей подруге
забочусь. Я с него это обещание вытребовала и свидетелем его слов была. Ему
теперь не отвертеться. А если он тебя кинет, то не мужик он вовсе, а так,
непонятно что, кидала обыкновенный. Если, конечно, выживет… – вновь
добавила Ната.
– Наташа, человек в таком состоянии все,
что хочешь, пообещать может. У него же шок. А если он выживет, то даже не
вспомнит свои слова.
– Не вспомнит – напомним! – сказала,
как отрезала, Ната.
– И вообще… – оттого, что Наталья
совершенно не реагировала на мои замечания, я начала запинаться. – Между
прочим, ты не имеешь права за меня что-то решать.
– Ты о чем? – не сразу поняла меня
подруга.
– Да так. О своем, о девичьем. Прежде чем
меня Илье сватать, нужно было хотя бы меня спросить, нравится он мне или нет.
– А что, не нравится? – захлопала
глазами Наташка.
– Нет.
– Ты же ему свою кровь собиралась
отдавать.
– А мне для здоровья другого человека
крови не жалко.
– Надо же! Какая же ты у нас правильная!
Я тебя не Илье сватала, а президенту крупной компании.
– А это одно и то же.
Немного подумав и проводив взглядом зашедшего
в операционный блок медика, Наталья по-доброму улыбнулась и уже поспокойнее
произнесла:
– Светлана, да ладно тебе! Нравится – не
нравится… Люблю – не люблю… Нам, беднякам, выбирать не приходится.
– Ну ты и скажешь!
– Как есть говорю, – непонимающе
пожала плечами Ната.
– А с чего ты взяла, что мы бедняки? Мы с
тобой независимые, самостоятельные девушки. На жизнь себе зарабатываем, на
судьбу не жалуемся.
– По сравнению с президентом компании мы
с тобой бедняки.
– Ну если только в сравнении с
президентом. Нельзя же себя с президентами сравнивать. Зачем так высоко
взлетать? Мы с тобой неплохо зарабатываем и новые сапоги или туфли всегда себе
купить можем.
– Если только туфли… Я тебе еще раз
говорю, что беднякам выбирать не приходится!
– Да ну тебя! – отмахнулась я от
Наташки.
– Я тебя не каждый день к президенту
компании пристроить хочу. Тем более, что и он сам не против. А что? Мужик
видный, независимый, интересный, при должности и деньгах, тело накачанное,
красивое.
Сразу видно, что в тренажерный зал ходит. Я
качков обожаю. Находка для одинокой женщины, одним словом. И по стопам своего
братца не пошел: благами одиноких женщин не пользуется, а сам их обогащает. Где
еще такого найдешь?
– Наташа, давай я со своей личной жизнью
разберусь сама, – наконец-то смогла я перебить свою подругу. От ее слов у
меня голова уже шла кругом.
– Как знаешь. Я хотела как лучше, –
тут же сникла Наташка.
– Лучше будет, если я все решу сама. У
него девушка уже есть, так что прекращай ерундой заниматься.
– Подумаешь, девушка есть. А у какого
мужчины ее нет?
– Ее фотография в рамке у него на столе
стоит, – сказала я до неузнаваемости раздраженным голосом. – Ноги от
ушей. Модель какая-то. Красивая, как с картинки. Я ей в подметки не гожусь.
