– Если мы сейчас будем рассуждать о
правах, то знаешь до чего договоримся… Он, между прочим, тоже не имел никаких
прав обирать до нитки одинокую, несчастную, измученную невзгодами в личной
жизни женщину, а затем пробивать ей голову пистолетом. Это ведь я только тебе
сказала о том, что мне было совершенно не больно, когда мне голову зашивали, но
на самом деле все совсем не так. Я от боли чуть было с ума не сошла. А тебя он
под прицелом сколько держал! Представляю, что ты чувствовала, когда тебе в
затылок дуло пистолета упиралось. Даже страшно подумать, каково тебе было. И
ведь если бы Илья на него не кинулся, он пристрелил бы тебя, как куропатку, и
ни о чем не задумался бы. У тебя волосы седые появились.
– Что? – Я тут же поднялась с земли
и испуганно схватилась за голову.
– Что слышала.
– Ты шутишь? Ради бога, я тебя умоляю,
скажи, что ты шутишь.
– Да что-то мне как-то стало в последнее
время не до шуток. Несколько седых волосков у тебя точно уже есть. Да что ты
так перепугалась? На тебе лица сейчас нет. Завтра же пойдешь в салон красоты и
голову покрасишь. Подумаешь, мелочи жизни!
– И ты называешь подобные вещи мелочами
жизни?
– Конечно. А разве может быть по-другому?
Сейчас столько различных модных ярких красок с самыми разнообразными оттенками,
что женщины могут седеть без страха и с удовольствием.
– Ой, Наталья, тебя послушаешь, так
подумаешь, что в жизни вообще жалеть не о чем.
– Действительно не о чем. Я все это к
тому говорю, что правильно ты его грохнула. Хоть одним гадом на свете меньше
стало. Самое главное, чтобы тебе за это ничего не было.
– В том-то и дело, что мне как раз за это
может быть несколько лет тюрьмы. А искать труп Влада сил больше нет. Если мы с
этим не покончим, то я сама упаду у ближайшей сосны и стану трупом.
– Даже если труп найдут и к тебе с
наручниками приедут, ты ни с чем не соглашайся, – принялась учить меня
Натка.
– Понятное дело, что при любых
обстоятельствах и до последнего я буду идти в отказ. А по-другому не может
быть.
– Вот это правильная позиция. Еще черта с
два кто докажет, что это ты во Влада стреляла. Мало ли откуда могут быть на
пистолете твои отпечатки пальцев? Может, ты этот пистолет еще в доме трогала,
после того как Влад самым наглым образом туда ворвался. Можно сказать, что у
них с братом схватка была, Влад выронил пистолет, ты его подобрала, но в силу
женских страхов и нерешительности воспользоваться им не смогла. Пока ты была в
замешательстве, он его у тебя отобрал и убежал в лес. Больше мы его не видели и
ничего о нем не слышали.
– Хорошо. Кто же тогда его убил? Не можем
же мы сказать, что он убил себя сам. Неправдоподобно как-то. Не может же он сам
себя убить выстрелом в спину.
– А почему нас должно интересовать, кто
его убил? Мало ли что могло с ним случиться… Мы про это даже не знаем. Это не
наши проблемы. Зачем волноваться из-за чужих проблем, если у нас своих целая куча?
Влад стольких женщин ограбил, столько зла сделал, что убить его может кто
угодно.
Тут может быть столько подозреваемых, что тебе
и не снилось.
– И все эти подозреваемые вдруг непонятно
откуда взялись на моей даче…
– А почему бы и нет? Мало ли кто мог за
ним следить. Запомни, ты к этому не имеешь никакого отношения. Веди себя так,
будто ты про это первый раз слышишь и даже в шоке от всего услышанного.
Наталья замолчала, а после нескольких минут
раздумья вдруг меня окликнула:
– Светка…
– Что?
– Я знаешь о чем подумала?
– О чем?
– Как ты думаешь, а откуда у твоей дачи
взялся Илья?
– В смысле?
– Как ты могла сбить президента крупной
компании на дачной дороге? Откуда он выскочил в своем дорогом костюме? Как тут
оказался? Где его машина? С какими целями он сюда приехал?
– Этого я не знаю.
– Мистика какая-то. Но ты у него про это
спрашивала?
– Конечно, спрашивала.
– А он?
– Он ничего вразумительного мне не
сказал. Я сама об этом долгое время думала. Выскочил посреди дороги, в дорогом
костюме, в сильный ливень… и чуть ли не сам бросился ко мне под машину.
– Во дела!
– Я этот вопрос уже сама черт знает
сколько времени себе задаю и ни к какому ответу пока не пришла.
– Главное, чтобы ты этот вопрос не себе,
а ему задала.
– Я же тебе сказала, что ему я его тоже
задавала.
– И что?
– Никакого результата.
– Так он от ответа отмахивается или несет
бред?
– Он вообще не желает на него отвечать.
– Странно все это. Твой дачный поселок
находится за несколько десятков километров от Москвы. До него еще нужно
добраться. На чем-то же он сюда приехал? Не мог же он до него пешком дойти.
– Наташка, я не могу ответить тебе на
этот вопрос по той причине, что сама не знаю на него ответа. Я не знаю, как он
добрался до дачного поселка, для каких целей туда явился и откуда он выскочил.
Если бы я позже с ним не побеседовала, то я
подумала бы, что это сумасшедший, решивший покончить жизнь самоубийством.
Только для сумасшедшего он слишком дорого одет. Вот что меня сразу смутило. А
все остальное покрыто мраком. Странная история. Даже больше чем странная.
– Ладно. Думаю, об этом мы узнаем позже
от самого Ильи. В том, что он выживет, я просто уверена. Пойдем обратно?
– Пойдем. – Пытаясь побороть
головокружение, я встала, подняла лежащую на земле лопату и, пошатываясь от
усталости, позвала за собой Наташку:
– Натуль, пойдем. Мы здесь уже черт знает
сколько времени проторчали!
– А зачем ты лопату-то обратно тащишь?
– А что?
– Оставь ее здесь. Тяжесть такая. Тебе бы
самой дойти, а ты еще лопату схватила. На кой она тебе сдалась? Ты что, себе
новую, что ли, не купишь?
– Знаешь, я не привыкла лопатами
разбрасываться. Лопата денег стоит, а я деньги считать умею.
– Да много ли она стоит?
– Может, и немного, только я ее за свои
кровные покупала. Я своим огородным инвентарем направо-налево не разбрасываюсь.
– Чудная ты! – только и смогла
произнести моя подруга.
