Свет в комнате был выключен. А затем услышала,
как раздался громкий взрыв, и всю комнату озарило ярким светом. Я испугалась,
подбежала к окну и с ужасом увидела, что полыхает машина в нашем дворе. Я сразу
вызвала и пожарную, и милицию, и «скорую», на всякий случай. Я подумала, вдруг
в машине человек есть и кто-то его взорвал. Сейчас такое страшное время. По
телевизору часто показывают, как людей прямо в автомобилях взрывают.
Когда приехали пожарные, то сразу сказали, что
в машине пусто. Мне полегчало – ну хоть без человеческих жертв обошлось. Не
хотелось, чтобы кто-то такую страшную смерть принял прямо под моими окнами.
– А кто-нибудь видел до взрыва чужого
человека у моей машины? Может, кто подозрительный крутился? Не обязательно
ночью, а, допустим, вечером. Вы же целыми днями тут сидите. Всех из нашего
двора знаете.
– Нас уже милиция допрашивала. Это
произошло в три часа ночи. Все люди в это время крепко спят. Никто ничего не
видел. Свидетелей вообще никаких нет. Все всполошились только тогда, когда
машина уже взорвалась. Нечего нам рассказывать. Мы и милиции сказали, что
никого подозрительного не видели. Ни вечером, ни днем.
– Спасибо, – поблагодарила я
болтливую бабушку и стала осматривать машину.
– Дочка, ты если еще машину купишь, то
под наши окна не ставь, – послышался голос другой бабушки. – Тут за
домом стоянка есть.
– Спасибо, я знаю.
– А если знаешь, то зачем ее здесь
ставишь? И с милицией тебе придется пообщаться. Тебе ночью не достучались.
– Хорошо, пообщаюсь, – не стала я
вступать в спор со старушками и пошла назад к подъезду, у которого, как
оказалось, меня уже ждал участковый.
После всех объяснений с милиционером я
поднялась в квартиру, села на кухне и стала тупо выглядывать Наталью, которая
не заставила себя ждать и позвонила в дверь сразу же после того, как я о ней
подумала. Бросившись мне на шею, она стала трясти меня за плечи и
приговаривать:
– Господи, да что же это такое творится?
Житья никакого нет! Я видела! Я все видела! Если бы ты только знала, что я
испытала, когда это увидела! Если бы ты только знала…
– Что ты видела? – перепугалась я за
Наташку.
– Машину! Твою машину! Все, что осталось
от твоей красавицы!
– Скажешь тоже… – немного
успокоилась я. – А я уж, грешным делом, подумала…
– Что ты подумала?
– Я подумала, что ты видела, кто мою
машину взорвал.
– Откуда я могла видеть, если я только от
тебя об этом узнала? Или ты думаешь, что я видела все ночью из окон своей
квартиры, которая находится в противоположном районе Москвы? Извини, но я
ясновидением не обладаю.
– Но ты так кричишь…
– А как же не кричать? Горе такое! Бедная
ты моя, бедная… Несчастная ты моя девочка… Кто-то играет с тобой в очень даже
злые игры.
– А кто?
Я присела на диван и потянула следом за собой
Наталью. Положив голову на Наташкино плечо, я ощутила минутное успокоение и еще
раз спросила:
– Наташа, у тебя есть хоть какие-нибудь
предположения?
– Нет, – отрицательно замотала
головой Наташка. – Никаких.
– У меня тоже.
– Но ведь кто-то же делает это
сознательно. – Наташка гладила меня по плечу и усиленно думала. –
Света, несчастья сыплются на наши головы как из рога изобилия. А мы даже не
знаем, кто именно и куда нанесет нам следующий удар. Может, позвоним Алексею?
– Зачем?
– Затем, чтобы он занялся этим делом,
потому что мне кажется, дальше будет еще хуже.
– Звони, только мне ведь платить ему
нечем. Откуда у меня деньги, если я на работу пока не хожу и у меня каждый день
какое-нибудь стихийное бедствие?
– Пусть он нам скидки делает. Мы же ему
не чужие.
Алексей приехал ближе к вечеру и, сев за
кухонный стол, пристально посмотрел в окно в направлении взорванного
автомобиля.
– Когда этот металлолом увезут со
двора? – поинтересовался он первым делом.
Поправив халат, я поставила на стол чайник и
села на табуретку.
– Завтра.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – тут же
спросила Наташка. – Ты хоть нас в курс дела вводи. Ты осматривал машину?
– Осматривал.
– И что?
Алексей посмотрел на Наталью крайне
недовольным взглядом и закурил свою трубку.
– Если за дело берусь я, значит, и
вопросы задаю я.
– Пожалуйста, – обиженно ответила
Натка.
– Таковы правила моей работы, –
постарался смягчить ситуацию Алексей и, не обращая внимания на Наталью,
обратился ко мне:
– А ты с участковым беседовала?
– Да, – кивнула я.
– И что он сказал?
– А что может сказать участковый? Задал
несколько вопросов и был таков. Все время давил на то, что у меня есть враги.
Сказал, чтобы я хорошенько подумала-поразмышляла, проанализировала все свои
связи.
– Ты это сделала? – Алексей разогнал
рукой облако едкого табачного дыма и посмотрел на меня своими пронзительными
глазами, которые как будто рентгеном просвечивали. И от этого взгляда мне стало
так неловко, словно я что-то недоговариваю и в чем-то очень сильно виновата,
будто я не жертва загадочных обстоятельств, а попадаю в них вполне сознательно.
– У меня нет врагов! – в отчаянии
крикнула я и ударила кулаком по столу. – Я в жизни никому не делала
плохого! Ни на работе, ни дома, ни в личных отношениях! На работе у меня полный
порядок. Меня ценят, уважают. Клиенты меня постоянно благодарят.
– Она в туристической фирме
работает, – пояснила Алексею Наталья. Видимо, на всякий случай, чтобы
Алексей не подумал ничего плохого по поводу клиентов.
– Дурная ты, Наташка, – немного
успокоившись, продолжила я. – Так вот. На работе меня подарками
задаривают. То шампанское, то конфеты, то фрукты всякие. У меня там проблем
нет. Что касается соседей, то большинство из них я даже в лицо не знаю,
несмотря на то что живу в этом доме много лет. С соседями только здороваюсь, да
и то не со всеми. Так же и со знакомыми. Ну никому и ничего я не делала
плохого!
– Не стоит кричать, – не сводя с
меня крайне неприятного, пронзительного взгляда, произнес Алексей.
– Извини, нервы.
