— Потом рассчитаюсь, когда выясню, сколько должна за услуги. И чаевые тоже включу!
И мне не стыдно! Я больше года недоедала, питалась объедками, за гроши пахала как проклятая… А тут за то, что мне уголок сорочки подержали — кучу золота дают?! Где справедливость, я вас спрашиваю? Что она, последнее доедает? Да у нее на физиономии крупными буквами написано, что мадама на завтрак, обед и ужин жрет отнюдь не овсянку!
В этот момент к нам подвели мужа, облаченного в та-акую милую белую рубашечку… Особенно умилили рюши. Я себе все губы искусала, пока его рядом укладывали. Начала уже давиться слезами дикого смеха, чтобы невзначай не прокомментировать, как он сексуально смотрелся в сем одеянии и какие чувства во мне будоражили его голые ноги… Но, должна заметить, сравнения у меня были все больше гастрономические…
Лежали мы рядом, будто два манекена при переучете магазина. Ну, я-то ладно — ни опыта, ни инструкций… А он что, тоже в первый раз? Где тут большая вилка для макарон?
— Всем спасибо! — ласково поблагодарила, чтобы разрядить нервирующую тишину.
Дамы склонились в реверансах, мужчины отвесили поклоны и… вальяжно уселись в кресла, словно в планетарии.
— Это что за номер? — У меня натурально отвисла челюсть.
Матиас покосился на меня и тихо сказал:
— Это свидетели.
— Че-его? — У меня глаза из круглых стремительно превращались в овальные.
— Свершившегося брака, — добил меня супруг.
— Т-т-то есть они должны присутствовать, к-когда… ну… в общем… — У меня просто не осталось слов.
— Да! — прошипел муж, не пылая счастьем.
— Какой кошмар! — ужаснулась я. — Это новый вид изврата? А как в вашей стране с развлечениями? Может, вам просто кино и театра не хватает? Или праздников мало?
Супруг побурел — от гнева или стыда, судить не берусь.
— Это обычай! — не глядя в мою сторону, ответил принц. — Освященный веками! Не нами он начат…
— Но нами счас будет закончен! — заявила я и решительно выбралась из кровати.
Теперь овальными глазами смогли похвастаться остальные зрители и участники шоу.
— Быстро взяли ноги в руки и покинули помещение! — встала я перед ними, уперев руки в бока. — Считаю до трех, потом начну казнить! Прямо тут и с особым цинизмом!
Слово «цинизм» произвело нужное впечатление.
Кавалеры начали поглядывать мне за плечо, отыскивая законопатившегося среди подушек предводителя.
От кровати донеслись придавленные всхлипы и знойные подвывания.
— Что смотрите! — рявкнула во весь голос. — Нам посторонняя помощь не нужна! Мы и сами в состоянии и подержать, и поддержать, если нужно!
Подвывания усилились и разнообразились характерными повизгиваниями.
— Это нервное! — заверила я друзей принца, бросившихся к нему на помощь. — Видите, до чего вы мне мужа довели?!
Соратники благоверного попробовали мне культурно не поверить на слово. Дамы — те после предыдущего опыта общения с принцессой сразу прониклись и устремились к выходу.
— ТА-АК! — сделала я «козью морду». — Мое терпение на исходе! И если кто-нибудь слово вякнет…
Договорить мне, к счастью, не дали (я просто угрозу до конца не продумала), и незваные гости чудесным образом вымелись за дверь, устроив при этом небольшую давку в проеме. Я бдительно следила за тем, чтобы вышли все и никакого несанкционированного свидетеля случайно в углу не завалялось.
— Х-ху-у! Все! — Облегченно вздохнула, заложила на двери засов и ускоренным шагом отправилась в кровать — отогревать замерзшие ноги.
Но весь плацдарм занял один очень эмоционально вздрюченный товарищ, закопавшийся в подушках и трясшийся всем немаленьким телом. Это у него наследственные истерики или просто жизнь на нем основательно потопталась?
Постояла рядом, размышляя и переминаясь с ноги на ногу. Потом плюнула на все генетически обоснованные гипотезы и полезла в кровать под одеяло, не обращая внимания на некоторых несознательных элементов, не желающих подвинуться.
Улеглась с краю, подумала и ткнула дергающегося супруга кулаком в бок:
— Эй, у вас там все в порядке? Медицинское вмешательство не требуется?
— А? — поднял принц взлохмаченную голову и снова заржал: — Скажи, а «особый цинизм» в чем выражается?
— В чем? — почесала я под своей шевелюрой. — А в этом! — и сунула под него свои ледяные ноги.
Как истинный мужчина и воин, закаленный в чем-то вроде сражений, каких — я уточнять не буду, потому что, по моим сведениям, последние двадцать лет эта страна войн не вела, принц вздрогнул, сморщился, но промолчал. Зато ржать перестал! Вывод: если нет холодного душа, то можно использовать холодные ноги, если у кого есть запасные!
— Замерзла? — У принца проснулось что-то человеческое.
— Не видно? — ответила вопросом на вопрос и потянула на себя одеяло.
— Нет, — иронично улыбнулся Матиас. — Все такое мелкое!
Это я-то мелкое? «Верста коломенская» — для него мелкое? Дылда! Чурбан стоеросовый!
После чего все светлое, доброе и человечное уснуло. У меня.
— А ты поищи повнимательней, — ехидно посоветовала я. — Глядишь, ночь с пользой пройдет.
— Лень, — честно ответил царственный засранец и улегся поудобнее, вольготно заложив руки за голову.
Я надулась. Безобразие! Почему я должна брать инициативу в свои руки? Чисто теоретически я примерно представляла, что делать. Все же в моем возрасте в России только слепоглухонемые не знают, что делают мужчина и женщина, оставаясь вдвоем в постели. Правда, некоторые особо продвинутые считают, что они в шахматы играют…
Так вот, теоретически я примерно представляла… а вот с практикой дело обстояло намного хуже. Если взять за основу парочку подсмотренных мной с чисто познавательной целью в Интернете порнофильмов и применить все, что там вытворяли, по отношению к принцу, то интересно, как он все это воспримет? С радостью? Гм… или, скорей, сбежит… Ах, простите! Мужчины не бегают — они гордо и с достоинством быстро удаляются!
Мда-а-а, дилемма…
Мои размышления о смысле жизни прервал куда-то полезший через меня муж. Тихим сапом пополз, уклоненец!
— Взялся за грудь — скажи что-нибудь! — выдала я ему. Матиас от неожиданности застрял на полдороге к желанной свободе. Кстати, полдороги — это как раз на мне. Но это я так, к слову…
— Что?! — вытаращил на меня свои красивые гляделки принц.
— Что сказать или просто «что»? — Уточнила, решая одну весьма непростую задачу — или выползти из-под этой тяжести, или сразу пустить тело в дело?
— А-а-а, нет! — Вот это ответ! Ничего непонятно, но зато умное сказал! — Есть хочешь?
