— Проследить, чтобы убрали излишества и вазы, — обвела я пространство веером. — Иначе я их все перебью к ноевому дедушке! Причем, заметь — об головы тех, кто тебе не подчинится!
— Слушаюсь, ваше высочество. — Девушка мигом сориентировалась и задала встречный вопрос: — Простите, а можно считать излишним все то, что блестит?
Умная девушка! Ловит идеи на лету.
— Нужно! — заверила ее и пошла прочь. У меня оставалось неосмотренным еще одно помещение. Личная молельня принцессы. Обязательная своего рода малая часовня для знатных аристократок со всеми приличествующими атрибутами в виде икон Марайя, вышитых салфеток, алтарей, исповедальни и прочих прелестей религиозного уединения.
Осторожно, крадучись, я с немалой опаской подошла и отворила резную дверь. Ступила два шага внутрь…
Я думала, что готова ко всему? Так вот: я ошибалась! Готический стиль меня полностью добил и деморализовал окончательно буквально за пару минут.
Представляете, когда входите вовнутрь — и… чернота.
Помните детский ужастик: «в темном-темном лесу, на черной-пречерной поляне, в темном-претемном доме, в черной-пречерной комнате»?.. Ага. И дальше полный вариант истории для пионерлагеря про черную руку? — «отдай свое сердце!!!».
Молельня принцессы — песня из того же репертуара. Какая там богобоязненность! Вы только представьте!
Темень без окон. Все в черно-красном бархате. Лишь несколько одиноких канделябров на полу с тускло горящими свечами, которые не разгоняли окружающий мрак, а только подчеркивали хлипкими оранжевыми соцветиями сгущающийся ужас. Вдали слабо виднелась громада решетчатых коробок исповедален, более похожих на адские клетки для грешников.
И серебристо-облачный, фосфорецирующий Вышний вверху, на противоположном краю комнаты, нарисованный совсем не в средневековой, а скорее абстрактной манере. Плюс скульптурные оранжево-красные черти рогатые вдоль стен и по углам, как живые, зловеще поблескивают золотом глаз. Больше никаких икон и святых! Лишнее. «А вдоль дороги мертвые с косами стоят… И тишина!»
[33]
Зайди сюда без подготовки кто-нибудь другой, с менее закаленной психикой — выносили бы труп!
Еще бы! В моей молельне изобразили ад безо всяких прикрас. Зрелище сугубо на любителя. Найти бы еще этих ваятелей-«любителей» и оставить тут пожить… с денька три. Или два… Чтобы после того окончательно тронуться умом, больше и не потребуется…
— Девушки, — прошептала я полуобморочным голосом, складывая руки на груди. — Помогите мне! У меня сейчас внутренний зверь выйдет вон и пойдет страшно мстить!
— Ваше высочество! — подскочила с правой стороны невысокая зеленоглазая блондинка в светло-коричневом платье с золотистой отделкой. — Мы поможем! Вы только скажите, что нужно сделать?
— Ты кто? — сфокусировалась я на ней.
— Милена Скай, дочь графа Тотоса, ваше высочество, — поддерживая меня за локоть, попыталась проявить вежливость и присесть в реверансе девушка.
— Не шали! — погрозила я ей пальцем, когда меня повело в сторону. Но тут сориентировалась последняя из фрейлин: красивая высокая девушка с тонкими чертами лица и удивительными сиренево-голубыми глазами. Светлая шатенка поддержала меня за другой локоть и представилась сама:
— Янолга Кирикири, дочь графа Чагэса, ваше высочество! — не рискуя приседать вместе со мной.
— Предложения? — У меня уже просто элементарно отказывали мозги.
— Ломать? — робко спросила Милена.
— Валяйте! — махнула я рукой и потащилась обратно в спальню, заботливо сопровождаемая Омаль. Мне срочно было нужно полежать!
— С тобой все в порядке? — наклонилась ко мне по дороге к наименьшему злу — спальне встревоженная маркиза.
Стараясь не смотреть по сторонам и сохранить частично целый рассудок, я ответила, выслушав матерные излияния того же рассудка:
— Отпустите меня в Гималаи, а?
— Где это? — удивилась статс-дама, старательно поддерживая мое увядающее от буйства красок высочество.
— Далеко, — просветила ее я. — И там хорошо… светло… монахи бегают…
— А! Монастырь! — перевела Омаль на свой понятный лад. — Уже нельзя, ты скоро станешь королевой.
— Каникулы королевам полагаются? — деловито спросила я, настраиваясь выслушать параграфы Трудового кодекса и, если придется, то оспорить свои права.
— Не знаю, — пожала плечами статс-дама. — Никто раньше не спрашивал.
— Эксплуататоры! — с чувством высказалась я, бессильно падая в заботливо подставленное кресло в спальне, куда мы все же дошли.
Не успела я перевести дух и отойти от шока, как вернулась одна из фрейлин Кристин Пушистис и привела с собой прохиндейского вида дядечку, у которого на лбу большими буквами мигало: «Беру взятки любым способом!»
— Чем может услужить Валякула Леникулус вашему высочеству? — поклонился лысеющий шатен с зализанными на лысину сзади волосами. Когда он выпрямился, у меня сразу настроение скакнуло вверх, следуя за напомаженной прядкой волос, которая тоже прыгала вверх-вниз.
— Господин Леникулус, — кивнула я в ответ на приветствие. — Я хочу, чтобы вы срочно, в течение пары часов, переделали мои покои!
— Все, что в моих силах, ваше высочество! — снова склонился в поклоне лизоблюд, выражая водянистыми голубыми глазами безмерную преданность и неукротимое желание услужить. — Лишь позвольте спросить: как к этому относится ее величество королева, вложившая столько сил и здоровья в отделку ваших покоев?
— Я передам ей свою неземную благодарность. — Шок начал уходить в никуда под натиском бурлящей злости. С едкой иронией: — А особо — за вложение сил и здоровья! Неоднократно… Но, смею заметить — у нас разные вкусы! Поэтому я настаиваю.
— И все же… — У кого-то слишком слабо развит инстинкт самосохранения.
— А ну стоять — бояться! — рявкнула я, после чего резко поднялась с кресла и выпрямилась, во весь рост нависая над распорядителем. — Ты кому, смерд, противоречить вздумал! Я тебя в порошок сотру и продам оптом в Орегондию. Для опытов!
— Не извольте гневаться, ваше высочество, — струхнул Валякула, поняв, что со мной шутки плохи. — Будет, как вы скажете. Сделаем в лучшем виде!
— Даю время до моего возвращения! — рыкнула в ответ будущая королева, давая знак окончания аудиенции. Распорядитель вымелся наружу задом, не переставая кланяться, и столкнулся в дверях с вернувшимися Миралиссой и Каревной, тащившими кучу образцов тканей.
— Девочки, положите на кровать, — велела я фрейлинам и тут же подбежала смотреть принесенное, не сдержав своего любопытства.
Образцы в общей массе были чудесны. Я отобрала несколько для каждой комнаты, примерно прикидывая, как именно должны выглядеть мои покои для того, чтобы я тут жила, а не мучительно существовала. К сожалению, выбор занял много времени, и я послала Кудеяр и Босоркань встретить и предупредить свиту, чтобы готовились к моему официальному представлению, а все остальное перенесли на завтра.
