Старых персонажей своей замысловатой истории я неожиданно углядела тоже. На горизонте мелькал «дядюшка», делал знаки, пытаясь обратить на себя августейшее внимание… чтоб его черти драли! И «дядюшку», и внимание!
Я знаком предложила подождать «любимому родственнику» и прошествовала в сопровождении фрейлин в комнату, где меня дожидался муж. К нему прилагался стол с накрытым завтраком.
— Прошу вас. — Меня усадили на противоположном конце стола. Я нежно улыбнулась взбудораженному Матиасу и с тонким расчетом переехала вместе со стулом поближе к супругу.
Наследник чуть приподнял правую бровь в невысказанном изумлении, но сдержался и промолчал, даже когда я начала ковыряться у него в тарелке и прихлебывать из его же кружки. Минут через пять и лишь после того, как я отобрала у него пару особо аппетитных булочек и здоровенный шмат мяса, принц все же соизволил спросить:
— Дорогая, может, вам еще чего-нибудь подать?
— Например? — Я с удовольствием жевала кусок хорошо прожаренной оленины под трюфельным соусом, заедала свежими овощами и разглядывала толпившийся люд, пытаясь определить: есть ли среди них отравитель и было ли на столе что-либо приправлено специями, которые нельзя переварить.
— Например — ваши любимые пирожные, — улыбнулся муж, явно забавляясь представлением. Собственно, мне почему-то казалось, что он догадывается о причинах, подтолкнувших меня к застольному самоуправству, и совершенно не имеет ничего против творимого произвола. Напротив, ему нравится моя детская и даже в чем-то наглая непосредственность и отчаянное желание выжить.
— Мне сегодня сладкого не хочется! — покосилась я на него с благодарностью и стащила из его рук гренку с медом.
— Я вижу! — весело хмыкнул Матиас и намазал себе другую, которая, впрочем, тоже ему не досталась.
— Может быть, все же попросить для вас десерт? — Супруг уже устал, видимо, намазывать мне гренки и булочки. Хотя сам перед этим предложил мне больше есть и поправляться. Вот какие мужчины противоречивые! Хотят получить результат, но совершенно не желают поучаствовать в процессе достижения результата. Исключение составляет лишь деторождение. Здесь дело обстоит с точностью до наоборот.
— Попробуйте, — кивнула я. — И покажите мне своего злейшего врага, потому что мой десерт и прочие блюда, предназначенные исключительно для дамы, начнет есть он!
— Все настолько плохо? — Из фиолетовых глаз пропали смешинки, сменившись пониманием.
— Нет, я тут просто так вас объедаю! — заявила я, подвигая к себе кружку с травяным настоем. — Чтобы вам перед коронацией излишняя жидкость не била в голову, а пища весом на желудок не давила.
— Спасибо! — усмехнулся благоверный. — Давить точно будет нечему, мою порцию со стола вы уже подчистили.
— Можно я потом буду стыдиться и краснеть по этому поводу, дорогой? — Я встала из-за стола. — Прошу простить, сейчас я тороплюсь. Нужно успеть переговорить со своим горячо любимым дядюшкой и выслушать последние напутствия.
— Я думаю, в честь нашей коронации вам стоит преподнести ему какой-то подарок, — проявил истинно королевские щедрость и великодушие супруг, помогая мне подняться.
— А у нас в хозяйстве есть неучтенные компактные гильотины?
Я немножко пококетничала, строя глазки ненаглядному супругу, и удалилась на переговоры, пообещав вскорости присоединиться.
Алфонсус, словно оголодавший тигр, поджидал меня около дверей трапезной. Как только я вышла, «дядюшка», сладко улыбаясь, вцепился в мою руку. Он сопроводил меня в отдельную комнату. Прикрыв за собой дверь, Альф сразу растерял остатки приторности и зашипел:
— Что ты себе позволяешь?
— А ты? — вырвала я руку, взятую в захват, и демонстративно смахнула пылинку с рукава халата.
— Алиси… Алиссандра! — повысил голос граф. — Ты ведешь себя неподобающе!
— Все лучше, чем брать пример с тебя и вести себя по-идиотски! — гневно парировала я. — Думаешь, я не знаю, как ты приставал к моим фрейлинам с неприличными намеками? Или надеешься, что до принца грязный слух не дойдет?! Представляешь, как он тогда отреагирует? Ты готов нести ответ за оскорбление приватности уединения царственной фамилии? Там статья с лишением имущества и заключением в каменоломнях. — Я уже почти в голос рявкнула: — Тебе жить надоело?
— Я всего лишь хотел узнать, какие у тебя отношения с мужем! — защищался «дядюшка».
— И для этого просил молоденьких девочек за нами подглядывать? — покачала я укоризненно головой. — Самоубийца…
— Они рано или поздно выйдут замуж! — Граф уже устал оправдываться. — И все узнают!
— Если по твоей милости не обзаведутся мизогамией,
[37]
— продолжала наседать и усугублять чувство вины.
— Снова твои колдовские штучки! — взвизгнул Алфонсус, делая знак, отвращающий сглаз и порчу.
— Темнота! — пожалела я его. — Это всего-навсего научное название болезни.
— Да?! — усомнился «родственник», но спорить не стал, чтобы не сознаваться в собственном невежестве.
— Да! — подтвердила я. — Так что ты хотел?
— Ты уже в тягости? — перешел к основному граф, рассматривая мой тощий стан.
— Н-не думаю, — после некоторого вынужденного раздумья на тему непорочного зачатия ответила я.
— Почему? — тут же начат углубляться в подробности Алфонсус.
— Может, ты у принца спросишь об этом? — поинтересовалась я, начиная раздражаться и свирепеть.
— Не могу, — с сожалением признался «дядюшка». — Мы не в тех отношениях.
— Слушай, — проявила я законное любопытство, — а в каких отношениях нужно быть, чтобы спросить о мужской несостоятельности? В близких или тесных?
— Алиссандра! — повысил на меня голос «дядя». — Ты на что намекаешь?
— Ни на что… — заверила я его в своих почти чистых помыслах. — Я не намекаю, а прямо спрашиваю!
— Ужас! — закатил глаза граф. — Куда катится нынешняя молодежь?!!
— В пучину разврата?.. — подсказала я, видя, как Алфонсус выбирает правильную дорогу. — По протоптанной тропке старшего поколения?
— Да!.. — обрадовался «родственник». — Нет!.. — открестился, когда до него дошло. — Кошмар! — Это уже вдогонку. — Алиссандра, веди себя прилично!
— Если я буду вести себя прилично, то наследника тебе точно не дождаться! — отозвалась я.
Граф наморщил лоб, пошевелил извилинами и… неожиданно согласился:
— Хм… Я должен извиниться перед тобой… Ты права! Я учил тебя всему, кроме того, как соблазнить мужчину!
— Точно! — радостно закивала я головой. — Ты мне ничего не показывал! — Подкузьмила: — Сам будешь тренировать?
