Новость о портном девушку порадовала, но сиюминутную проблема она не решала. Задумчиво пробежавшись глазами по вместительному шкафу, она неожиданно указала пальцем:
— А это что такое?
— Это? — удивленно переспросила негритянка. — Это парадный мундир хозяина, но только он ему уже давно не в пору. Раньше наш месье был худеньким…
Не закончив фразу, она еще раз с придирчивым любопытством осмотрела девушку.
— Доставай! — коротко приказала Златка.
Бормоча непонятные фразы на каком-то африканском наречии, Марта извлекла на свет лейтенантскую форму королевских мушкетеров. Протянув ее девушке, она осуждающе покачала головой и открыла рот, пытаясь что-то сказать. Восторженный визг прервал ее словоизлияния.
— Какая прелесть!
Белая шелковая рубашка, роскошный камзол, черные в обтяжку панталоны, искусной выделки ботфорты и, в довершение, синяя накидка, расшитая величественным крестом. Мечта, а не наряд! Быстро (как ей показалось) переодевшись, Златка с нетерпением, не обращая внимания на недовольное ворчание служанки, устремилась к зеркалу. Покрутившись перед серебряной поверхностью пару минут (не больше! — в этом она была твердо уверена), девушка сдвинула набекрень широкополую шляпу, украшенную разноцветными перьями, и лихо отсалютовала отображению тяжелой шпагой.
— Один за всех!..
Лозунг был прерван осторожным стуком в дверь. Рассмеявшись при виде отвисшей челюсти де Брюэ, девушка деловито осведомилась:
— Вы отдали пули на отливку?
— Но, мадемуазель… — обескуражено произнес хозяин, подкидывая в руке небольшой мешочек. — Они уже готовы.
— Так быстро? — поразилась Златка.
— Уже далеко за полдень, — недоуменно пояснил де Брюэ.
— Надо же! — озаботилась девушка, опуская шпагу. — А я и не заметила… Вроде утро было.
С минуту она недоверчиво смотрела на француза, мысленно поражаясь каверзам, творимым изменчивым временем. Понимающе хмыкнув, Доминик одобрительно кивнул:
— А вы чертовски привлекательны в роли мушкетера.
— Ботфорты великоваты, — пожаловалась Златка. Еще раз оглядев себя в зеркале, она весело спросила: —Едем?
— Только шпагу оставьте, — посоветовал де Брюэ, распахивая перед ней дверь. Немного поразмыслив, добавил: — И мушкетерский плащ.
Проводив накидку сожалеющим взглядом, Златка вышла в коридор. Доминик, шагнув следом за порог, запоздало спохватился:
— Мы ведь даже не пообедали.
Резко остановившись, от чего француз едва не врезался ей в спину, девушка прислушалась к предательски заурчавшему желудку и решительно предупредила:
— Только быстро!
На быстрое были жареные бобы с маисовыми лепешками и холодная телячья буженина. Обжигающий кофе — она даже не дала хозяину выкурить неизменную послеобеденную трубку — был выпит второпях, и торопливым шагом (путаясь в ботфортах), Златка вышла во двор. Рыжеволосый кучер, судя по виду — ирландец, услужливо открыл дверцу кареты, бросив на нее дикий взгляд из-под изумленно вздернутых кустистых бровей.
Покачиваясь на мягких подушках уютной коляски, девушка с интересом осматривала мелькающий за окном пейзаж. Над бескрайним зеленым полем облачками висела звенящая мошкара, стрекотали кузнечики и щебетали луговые птахи. Ничем не примечательная местность, едва успела подумать Златка, и испуганно вздрогнула от тоскливого воя, пронесшегося над пыльной, с пятнами подсыхающих луж дорогой. Вой эхом отразился от невысокой каменной гряды и заглох, утонув в непролазной заросли придорожных кустов.
— Койоты, — лениво процедил де Брюэ, не дожидаясь обязательного вопроса.
— Постреляем? — кровожадно оживилась Златка.
— Потерпите, мадемуазель, — от души расхохотался Доминик. — Скоро приедем.
Некоторое время они ехали молча, что для неуживчивой натуры было сущим наказанием. Не прошло и пяти минут, как эта натура не выдержала:
— Скажите, месье, а ассигнации здесь в ходу?
Взглянув на девушку с нескрываемым интересом, де Брюэ отрицательно покачал головой:
— Три года назад Британия приняла «Закон о валюте», запрещающий колонии печатать бумажные деньги. Как таковых их и не было, мы пользовались колониальными расписками, но… — тяжело вздохнув, он продолжил: — Экономика рухнула. Налоги и таможенные пошлины теперь можно оплачивать только золотом или серебром. Денег не хватает, а вся наличность уплывает за океан — в метрополию…
Америка открыла секрет денег. Когда это дошло до Британии, местные банкиры ужаснулись — еще немного и колония станет экономически независимой. Строго контролируя выпуск ничем не обеспеченных расписок, колониальные власти, тем не менее, добились поразительного эффекта: появился платежный инструмент, что в условиях дефицита золотых и серебряных монет позволило экономике региона развиваться стремительными темпами. Бенджамин Франклин позднее писал, что причиной войны за независимость явились не повышения пошлин и сборов, а именно закон, запрещающий выпуск бумажных денег…
— Чудненько, — пробормотала Златка. — А биржа, вы говорите, дышит на ладан?
— Именно так, — подтвердил де Брюэ. — Последний год сплошные убытки. Владелец не знает, как от нее избавиться.
— Замечательно! — продолжала размышлять девушка. — А банк?
— Простите? — не понял француз.
— Я спрашиваю, можно ли открыть собственный банк?
— Очень сложно, — признался де Брюэ. — Потребуется значительный капитал для уставного взноса, необходима поддержка губернатора — лицензиями распоряжается только он.
— Восхитительно! — мрачно прикусив губу, поскучневшим тоном произнесла Златка. — Это не Америка, это… Эфиопия какая-то.
Впереди показалась ограда, сколоченная из длинных жердин, в четыре ряда поднимающихся от земли. Проехав полмили вдоль забора, коляска остановилась перед широкими дощатыми воротами, возле которых стоял звероватого вида ковбой, с короткоствольным мушкетом на одном плече, и свернутым в кольца сыромятным кнутом — на другом. Приподняв мятую шляпу над головой, он молча открыл ворота, ощерившись в душераздирающей гримасе, означающей, видимо, приветственную улыбку.
— Бр-р! — поежилась девушка, встретившись с откровенно ухмыляющимся взглядом. — Мерзкий тип.
— Бывший каторжник, — подтвердил ее опасения де Брюэ.
— И зачем он вам такой?
— Работник неплохой, — пожал плечами француз. — Местные бродяги его пуще огня боятся.
— А давайте его повесим! — загорелась неожиданной идеей Златка.
— Мадемуазель?! — вскинулся в изумлении де Брюэ.
— Ну вот, — обиженно поджав алые губки, девушка демонстративно отвернулась к окошку. — Сплошная скука, никаких развлечений.
Через минуту, сообразив, что попался в сети очередного розыгрыша, француз облегченно вздохнул:
