Марк трогает меня за руку. Вероятно, чтобы выразить поддержку. Но нет, он предупреждает меня, что шеф вернулся. Цезарь громко хлопает линейкой, чтобы завладеть нашим вниманием:
— Инч отменяется вплоть до нового приказа. Поэтому удваивается время занятий. Те, кому нечего делать, готовятся к конкурсу рисунков, который состоится через неделю.
По классу прокатывается неодобрительный шепоток. Линейка хлопает второй раз, и тишина восстанавливается. Цезарь продолжает:
— Прямо сейчас могу вам сообщить, что будут применены санкции против зачинщиков насильственных действий. Начнем с Красных.
Как видно, доносчики постарались, и холодильник получит новую плоть.
Я сообщаю Клавдию шифр и принцип, по которому его можно вычислить в случае замены.
— Ты меня поражаешь, Мето, ты и впрямь гений! По-твоему, зачем они время от времени меняют код? Это же им самим только жизнь усложняет, не находишь?
— Если долгое время пользоваться одним и тем же шифром, на цифрах могут остаться потертости.
— Откуда ты знаешь?
— Все логично. Надо просто подумать.
Как и предполагалось, перед ужином Цезарь 1 зачитывает список репрессивных мер:
— Из-за недостатка бдительности все цвета сегодня вечером будут участвовать в круговой пощечине. Разумеется, жертвы насилия будут исключены из круга. Сразу после этого Мамерк и Тиберий отправятся в холодильник. В понедельник вечером — очередь Флавия и Кая, а в среду вечером — Секста и Кезона.
Он садится и дает сигнал к началу еды.
В коридоре я встречаю Мамерка, который говорит мне:
— Вчера после инча я сделал глупость, теперь вот расплачиваюсь. Все нормально.
— Хочешь пару советов от «бывалого»?
— Марк меня уже во все посвятил. Спасибо.
— Вас там будет двое. Помогайте друг другу.
В спальне тишина. Цезарь уже здесь. Красные подходят за номерами. Никто из нас не храбрится, все принимают вид покорных мучеников.
Глава VIII
Пора. Я не знаю точно, который час, но до подъема еще есть время. Клавдий будит меня раньше остальных. Мы тормошим каждого из Красных и Фиолетовых заговорщиков. Нас всего тринадцать. Включая Марка. Пребывание в холодильнике окончательно развеяло все его сомнения. Синих решаем не вовлекать. В случае провала и возврата к обычному образу жизни важно, чтобы самые младшие не понесли наказание.
Встаем по трое вокруг кровати каждого из предателей. Пока двое держат, третий засовывает кляп в рот. Клавдий в команде, которая занимается Павлом. Как только его недоумение проходит, он с ненавистью смотрит на своего бывшего друга. Красс, увидев меня, принимает умоляющий вид. Мы отводим четырех предателей в душевую. Трое учеников остаются присматривать за ними. Синих пока не будим. Мамерк контролирует обстановку в спальне.
Утром Клавдий обнаружил у себя под подушкой ключ. Это означает, что великий день настал. Ключом мы открываем двери, ведущие в центральный коридор. Дальше мы направляемся в кабинет, где застаем за работой двух Цезарей.
— Мето! Клавдий! Кто вам позволил?
Мы надвигаемся на них, не говоря ни слова. Они прекрасно понимают, что сопротивляться двум натренированным парням им не удастся. Цезарь 1 пытается нам угрожать:
— Вы заплатите за столь возмутительный поступок! Если вы сейчас же не прекратите эту абсурдную акцию, то горько пожалеете! Вы обольетесь кровавыми слезами!
Горящий взгляд Тита прерывает его гневный порыв. Он понимает, что его длинные речи бесполезны, и молча опускает голову.
Не говоря ни слова, четверо парней отводят их к предателям. Я бегу к сейфу с ключами. Они изменили код. Дрожащим пальцем набираю новую комбинацию. А вдруг они поменяли всю систему? Нет, получилось. Внутри я нахожу увесистую связку. В ней тридцать — тридцать пять ключей. Клавдий подталкивает меня к выходу.
— Дверь 204. Скорее!
— Давай сначала в холодильник! Там Секст и Кезон.
— Нет. Я помню о них, но давай придерживаться запланированного порядка.
Ключи не пронумерованы. Я не знаю, с какого начать. Только с восемнадцатой попытки мне удается провернуть ключ в двери 204. Мы входим. Холодно. В темноте мы шарим руками по стене в поисках выключателя. Слышен звук дыхания и бряцанья тяжелых металлических предметов. Вдруг раздается чей-то голос:
— Слева от двери в пятидесяти сантиметрах на высоте метр сорок.
Мгновение спустя я включаю свет, и перед нами предстает ужасная картина. На грязной соломенной подстилке лежат двадцать пять или тридцать слуг. Места настолько мало, что они могут спать только на боку, вплотную прижавшись друг к другу. Все они скованы общими цепями за лодыжки, запястья и кольца в правом ухе. Концы трех цепей скреплены двумя огромными замками с толстыми металлическими дужками, вмонтированными в пол. Я узнаю Нумерия. Это он говорил с нами. Его лицо озаряется:
— Я говорил тебе, Клавдий, что мы еще увидимся. Мето, покажи мне связку, я выберу нужный ключ. Такой маленький, желтый, сильно потертый. Да, вот он!
Я открываю замки и освобождаю слуг. Вижу, как двое из них тут же получают по нескольку ударов. И среди них есть шпионы! Затем все встают. Предатели держат руки за спиной и низко опускают головы.
Указывая на двух слуг под номерами 126 и 94, Нумерий приказывает:
— Отведи этих подлецов в душевую.
— Нумерий, надо открыть холодильник, — говорю я.
— Прежде я хотел бы знать, сколько у нас времени в запасе.
— До подъема еще два часа, — подсказывает Клавдий.
— Хорошо, тогда в холодильник. Мето, отправляйся туда вместе с Оптимусом. Он знает ключи, вы сэкономите время. Как только закончите, сразу же возвращайтесь. Вы нам понадобитесь.
Я тороплюсь, поэтому бегу. Тот, кто меня сопровождает, едва поспевает за мной. Он выше меня, но в очень плохой физической форме. Он худой, бледный и, похоже, валится с ног от усталости. Я замедляюсь. Он вяло улыбается:
— Хорошо, что вы пришли. Я на последнем издыхании.
— Пришли. Покажешь ключ?
— Вот этот!
Похоже, Секст и Кезон поджидали нас за дверью.
— Это ты? А мы думали, что еду принесли, — говорит Секст.
— Не понимаю, как ты тут выдержал четыре дня, — добавляет другой.
— В другой раз расскажу.
— Кто этот великан?
— Меня зовут Оптимус, — отвечает слуга.
— Ну что? Получилось? Мы — хозяева Дома?
