– Ну и типчик этот Гущин, – сказал Дюжиков,
выруливая со стоянки.
– А что?
– Хватка бульдожья, хоть и прикидывается таким
неопытным.
– Не могу его за это осуждать. Дай вам волю, вы бы
вообще авторам не платили, – усмехнулась Тата.
– Ну ясное дело, у них задача побольше с нас содрать, а
у нас – поменьше им заплатить, таков закон жанра, как говорится.
– Тогда что ты удивляешься Гущину?
– А черт его знает…
– Он тебе не понравился?
– Ну он не баба, чтобы мне нравиться… Но, боюсь, мы с
ним еще нахлебаемся. Если книга будет иметь успех…
– Будет, ни минуты не сомневаюсь.
– Вот и наплачемся. Ладно, черт с ним. Ты будешь его
вести?
– А больше некому?
– Некому, Наталья.
– Значит, буду. Раз уж взялась. К тому же там редактору
почти нечего делать.
– Наталья, а что, если я тебя приглашу куда-нибудь
поужинать, а? Так есть хочется… А одному тоскливо как-то.
– Поужинать? В ресторан, что ли?
– Ну да.
– Нет, Олег, поедем лучше ко мне, я тебя
покормлю, – сжалилась Тата.
– А выпить у тебя найдется?
– Ты же за рулем!
– Плевать. У меня алка-зельцер с собой.
– Не помню, наверное, есть коньяк.
– А водки нет?
– Может, и есть.
– Ладно, купим. Не проблема, слава богу. Помнишь, водку
по талонам давали, во мрак был!
– И сигареты тоже.
– Я, к счастью, никогда не курил.
– А я помню, Алиса тогда курила, и вот мы с ней пошли в
ЖЭК за талонами на водку и табак, а на обратном пути заглянули в большой
универсам, где во всем громадном помещении продавался только сироп из красной
смородины, и ничего больше.
– Какой год-то был?
– Кажется, девяностый.
– Смотри, как мало времени прошло… Я тогда уже жил в
Москве, правда, в такой вшивой коммуналке… А эта твоя Алиса что, сейчас не курит?
– Нет, давно бросила.
– Слушай, а почему она одна? Красивая ведь…
– У нее была великая любовь.
– И что?
– Олег, зачем тебе это?
– Ну интересно просто… Да ты не бойся, я не болтун, ты
же знаешь.
– Да тут, собственно, ничего такого нет… Она в
молодости влюбилась в человека на двадцать пять лет старше нее, бросила мужа. А
он не смог жену оставить. Но они все равно были счастливы, а потом он умер. И
Алиса с ним вместе… умерла.
Олег Степанович озадаченно взглянул на Тату:
– Вдовствующая королева?
– А что? Пожалуй, это очень точно… – задумчиво
проговорила Тата. – Ты не представляешь себе, Олег, какой прекрасный
человек наша Алиса. Только она в чувствах максималистка. Уж если полюбит…
– А не полюбит, то что – со свету сживет?
– Если ты не станешь путаться у нее под ногами, то
просто не обратит внимания. Но если ее задеть, то может и не поздоровиться…
– М-да, чую, перспективы мои не слишком радужные.
– Олег, тебе нужно что-то другое, поверь мне, –
мягко заметила Тата, – а ты все не по плечу деревья рубишь. Вот твоя «мисс
Ставрополье» и кинула тебя.
– Наталья, а у тебя суп есть?
– Суп?
– Ну да, обыкновенный суп?
– Есть, я по привычке варю. Илья всегда требовал суп…
Поздно вечером, когда они поели, выпили, поговорили по
душам, Олег Степанович сказал:
– А Восьмого марта я все-таки с тобой пойду. Чем черт
не шутит! Хорошая ты баба, Наталья, я всегда это знал.
С этими словами он удалился.
– Мам, чего это он приперся? – полюбопытствовала
Иришка.
– Да грустно человеку. Его жена бросила.
– «Мисс Ставрополье»?
– Да. Супчику захотелось, оголодал мужик.
– А что, «мисс Ставрополье» ему супы варила? –
безмерно удивилась Иришка.
– Представь себе! Он уверяет, что она потрясающе варила
борщ.
– Чего только на свете не бывает. А у вас, значит, СБС?
– Что? – не поняла Тата.
– Союз брошенных супругов.
– Ирка, тебе не совестно?
– Ни чуточки. Смотри не выскочи за него замуж по
запарке. Он тебе не подходит. Вернее, ты ему не подходишь.
– Ирка, у тебя бред. По-твоему, если я его накормила,
то это достаточное основание для брака?
– С этого все и начинается. Ты его пожалела, сегодня
накормила, завтра пуговицу пришьешь, потом поедешь к нему уборку делать, а там,
глядишь, и замуж выйдешь. Но это будет роковая ошибка.
– Какая жизненная мудрость! Просто поразительно! Но я
не в его вкусе. Ему, если хочешь знать, не я нужна, а Алиса, так что успокойся.
– Алиса? У него губа не дура.
– Ладно, умница, спать пора.
– Не пора еще. Завтра суббота, между прочим.
– Ох, какое счастье, можно выспаться!
– Мам, а все-таки не зря я с тобой утром работала.
Сразу мужик образовался, пусть неподходящий нам, но все равно.
– Ирка!
– Что – Ирка? Я неправа?
– Ты неправа абсолютно.
– Мам… Я хотела тебе сказать…
– Что?
– Я завтра с папой встречаюсь.
– Где?
– У него.
– Где?
– У него дома… ну там, где он живет…
– А где он живет?
– На Лесной. Мам, мне интересно…
– Вполне понятно. Ладно, Иришка, я спать хочу, устала
сегодня.
И она ушла в ванную.
Иришка осталась в легком недоумении. Я думала, она истерику
закатит… Не поймешь этих родителей. Только я не хочу, чтобы она за этого
мистера Ставрополье выходила, а то задолбают профессиональными разговорами.
Алиса устроила себе маленькие каникулы – в пятницу не пошла
на работу, чтобы покончить в этот день со всеми делами, которые обычно делала
по субботам, тогда два дня можно будет нормально отдохнуть. Утром поеду по
магазинам, решила она, на рынок, надо еще какие-то мелкие подарки к Восьмому
марта купить. Берте Яковлевне, девочкам на работе, Марьяне Григорьевне,
приходившей к ней убирать квартиру, тете Наде.
