– Мечтаю, но, боюсь, мечты эти несбыточны. Ты слишком
хорошо умеешь пользоваться добротой Юрия Юрьевича.
– Но что ты хочешь от меня? Конкретно ты?
– Я хочу одного – чтобы ты работал.
– Я работаю.
– Нет, ты только делаешь вид. Работай, и все мои
претензии отпадут. Лично против тебя я ничего не имею, – покривила душой
Алиса.
– Я лично против тебя тоже ничего не имею, наоборот, я,
можно сказать, твой поклонник и потому считаю своим долгом тебя предостеречь…
Алиса вскинула брови. Ну что за сволочь, даже поесть
нормально не дает.
– Ты вот носишься со своей Люсей, как дурак с писаной
торбой, а она, если хочешь знать…
– Я не хочу знать! Люся – прекрасный работник, она еще
ни разу меня не подвела. А слабости есть у всех!
– Ты зря не желаешь меня выслушать. Она вовсю обсуждает
твою личную жизнь со всеми встречными-поперечными.
Алиса засмеялась.
– Чего ты смеешься? – недоуменно спросил Воронин.
– Ты сам слышал эти обсуждения моей личной жизни?
– Да, представь себе!
– И о чем конкретно была речь? Мне интересно.
В глазах Воронина промелькнул испуг.
– Ну я же не баба, чтобы передавать сплетни! –
выкрутился он.
– Знаешь, Валя, ты уж постарайся все-таки припомнить
хоть что-то определенное, иначе я сочту, что ты просто гонишь пургу.
– Что у тебя за манера выражаться! – поморщился
Воронин.
– Да уж какая есть. А впрочем, можешь ничего не
говорить. Мне и так ясно, что ты все просто выдумал. А если Люся даже и
обсуждала с кем-то мою личную жизнь, то пусть… Мне не жалко, поскольку обсуждать-то
нечего. Но! – Алиса подняла вверх указательный палец. – Имей в виду:
если в ближайшее время до меня дойдут разговоры о том, что я тебя, бедненького,
преследую, потому что ты не отвечаешь на мои страстные чувства, то
предупреждаю: через день вся компания будет знать о твоих запоях, которые ты
так тщательно скрываешь. А теперь дай мне спокойно поесть!
Воронин глянул на нее с такой ненавистью, что другая на ее
месте подавилась бы рыбой. Но только не Алиса! Слишком мелок этот тип – его
можно только презирать!
После обеда Алиса не спеша поднималась к себе на этаж. Как
все-таки хорошо, что я одна. За последние два дня мужчины показали себя во всей
красе. Этот Ярослав, Воронин, главный редактор, который выбросил хама только
тогда, когда я ему уже по морде съездила…
– Алиса Витольдовна, – встретила ее
секретарша, – вам уже три раза звонил какой-то Курбатов.
– Да? И что сказал?
– Ничего, просил ему позвонить. Вы знаете его телефон?
– Да. Спасибо, Аня.
Не буду я ему звонить, ну его к черту, ну их всех к черту.
Надо ему – сам дозвонится.
Алиса погрузилась в работу и начисто забыла о Курбатове.
Но вечером, когда она в изнеможении лежала на диване перед
телевизором, Святослав Игоревич позвонил.
– Алиса Витольдовна, наконец-то я слышу ваш голос!
– Добрый вечер.
– Что с вами? Вы простужены?
– Нет, просто накричалась по телефону.
– Ну я не стану вас мучить долгими разговорами. Хочу
предложить завтра вечером вместе отметить окончание рабочей недели.
– Это как?
– Ну, к примеру, пойдемте куда-нибудь поужинать, в
какое-нибудь уютное местечко. Вы мне страшно нравитесь, вы, вероятно, уже это
поняли?
– Еще не поняла, но заподозрила.
– Вы прелесть! Так как?
– К сожалению, я завтра занята.
– А в субботу? В субботу вы тоже заняты? Или вы просто
не хотите идти в ресторан? Тогда скажите куда… Или, может, вы сами позовете
меня в гости?
– И не мечтайте! – засмеялась Алиса.
– Ну хорошо, от этого предложения вы точно не
откажетесь. Я приглашаю вас на выставку тюльпанов!
– На выставку тюльпанов? – У Алисы дрогнул голос.
– Ее устраивает одна голландская фирма…
– Пойдемте, – поспешила согласиться Алиса.
– В таком случае в субботу в половине второго я за вами
заеду.
– Я…
– Алиса, вы что, боитесь меня?
– С чего вы взяли?
– В таком случае я за вами заеду! И обещаю доставить
вас домой в целости и сохранности.
– Ладно, – решилась Алиса. – Договорились.
– Всего наилучшего. Спокойной ночи.
Интересно, он наврал про выставку тюльпанов или нет? Если
наврал, то пошлю его куда подальше… Да, кстати, надо бы выяснить, женат ли он.
Я как-то про это забыла, когда пошла с ним в театр. Зачем мне неприятности с
какой-то теткой? Да и тетке зачем делать гадость, если этот Курбатов мне
совершенно не нужен? Любопытно, откуда он знает, что я обожаю цветы? Наверное,
я сама сболтнула. А впрочем, черт с ними со всеми. Я устала и хочу спать.
В пятницу к Тате явился сияющий Гущин:
– Наталия Павловна, можете меня поздравить, я подписал
договор.
– Поздравляю, – без особого энтузиазма отозвалась
Тата. У нее с утра раскалывалась голова.
– Наталия Павловна, что с вами такое? – участливо
осведомился Гущин. – Вы нездоровы?
– Мигрень.
– Вы что-нибудь пьете от мигрени?
– Да, но без толку.
– А давайте я вам сделаю массаж.
– Массаж? Нет, не надо, – отчего-то испугалась
она.
– Да не бойтесь, я же все-таки врач.
– Тата, соглашайся! – посоветовала Рина. –
Массаж иногда помогает.
– Ну попробуйте.
Гущин подошел сзади, положил руки ей на голову и стал слегка
массировать виски.
– Расслабьтесь. Закройте глаза. Ни о чем не думайте.
Сейчас вам будет легче, боль отступит…
Как ни странно, боль и в самом деле стала затихать.
– Вам уже легче, легче… Правда?
– Кажется, да…
– Ну вот, – сказал он через несколько
минут, – а теперь выпейте горячего чаю, и все будет прекрасно.
– В самом деле… Проходит… Спасибо, Павел Арсеньевич.
– У вас часто бывают мигрени?
– Нет, довольно редко.
– Я вас научу, будете сами себе делать массаж. Хотя
лучше, чтобы это делал кто-то другой. Муж, например…
– У меня нет мужа, но дочка сможет.
