Она проснулась в полном недоумении. Ну и чепуха приснилась…
Надо заглянуть к Татке.
– Не спишь?
– Нет, я видела, ты тоже спала…
– Ты вставала, что ли?
– Конечно, я же живой человек.
– Надо было меня разбудить, я бы тебя проводила.
– Ничего, сама дошла, как видишь. И морсу твоего
попила. И вообще, мне лучше, и температура уже не такая высокая, тридцать семь
и семь.
– Живем, Татка! Есть хочешь?
– Нет. Вот апельсинчик съела бы.
– Сейчас принесу.
В этот момент где-то зазвонил сотовый телефон. Алиса
кинулась искать свою сумку и нашла ее на кухне:
– Алло!
– Алиса? Куда вы запропастились?
– Святослав Игоревич? – удивилась Алиса.
– Да. Ну как, мы едем?
– Если на моих условиях, то да.
– Прекрасно. А завтра мы не увидимся?
– Нет, я занята.
– До свидания, Алиса.
– Всего доброго.
– Это твой претендент? – полюбопытствовала Тата.
– Да, но я не давала ему номер своего мобильника… Я
точно помню…
– Ну мало ли как он мог выяснить… Хоть через Иришку,
например.
– Татка, я у тебя сегодня ночевать останусь, не
возражаешь?
– Замечательно, Алиска! Мы давно уж с тобой по душам не
трепались, так, чтобы никуда не спешить… А ты сама-то не голодная?
– Не волнуйся, проголодаюсь, найду что поесть. Знаешь,
все время про твоего Гущина думаю… Все-таки он врал, скорее всего, насчет своих
чувств. Иначе он должен был бы с тобой связаться и объяснить этот более чем
странный поступок. Он не может не понимать, что тебя это ранит.
– А если он собирался позвонить, но с ним что-то
случилось?
– Татка, – грустно сказала Алиса, – ты
все-таки втюрилась в него!
– Нет, просто я думала, что… Мужчина по имени Паша…
– Не поняла. – Алиса начисто забыла дурацкие
предсказания ресторанной гадалки.
– Помнишь женщину с красивым попугаем?
– Татка, ты в своем уме? Совсем крыша съехала? Ты
веришь в такую херню?
– Почему-то я поверила ей, сама не знаю… Первый раз в
жизни поверила…
– И, как показывает доигрывание, зря! Ничего себе
счастье – молодой красивый проходимец!
– Он не проходимец, он талант.
– Я бы предпочла, чтобы он зарыл его в землю, –
проворчала Алиса.
– Не говори так! – возмутилась Тата. – Мне
почему-то кажется, что с Гущиным все-таки что-то случилось… – еле слышно
произнесла она.
– А, понимаю, ты хочешь, чтобы я это выяснила, да?
Могу. Давай его телефон…
– Может, не надо?
– Нет, ненавижу неопределенность! Надо разобраться.
– Но что ты скажешь?
– Да ничего, попрошу его к телефону, если подойдет,
значит, просто хам и сволочь. Потому что если он в состоянии взять трубку,
значит… Хам и сволочь, в любом случае. Если только он не попал под машину и дал
дуба… Лишь это может его оправдать!
– Возьми на столике в передней телефонную книжку.
Алиса набрала номер. К телефону подошла женщина.
– Будьте любезны, Павел Арсеньевич дома?
– Его сейчас нет, а кто его спрашивает?
– Алиса!
– Алиса? Какая Алиса?
– Его знакомая. Извините.
И она повесила трубку.
– Ничего с твоим Гущиным не случилось. Хотела бы я на
него посмотреть… Ух, попадись он мне, я бы ему его аквамариновые глазенки-то
выцарапала. Все, Татка, это надо забыть как дурной сон… Кстати о снах, мне
сейчас такая странная штука приснилась…
И она рассказала подруге об истории с Ромой и о своем сне.
– Это задушенный материнский инстинкт в тебе говорит.
Наверное, тебе нужно усыновить ребенка.
– Усыновить? – растерянно пробормотала
Алиса. – Я не думала об этом…
– А ты подумай, из тебя хорошая мать получится, я
уверена.
– Но ведь одиноким женщинам, кажется, детей не дают…
– Так выйди замуж за своего бизнесмена и усынови
ребеночка.
– Нет, поздно мне уже… Я к этому морально не готова.
Просто этот мальчишка мне понравился, славный такой, умненький, и уже
чувствуется мужичок, хотя ему всего одиннадцать.
– Алиса, нам в этом году стукнет сорок, всем трем
полуграциям. Но до чего же печальный итог… Ты одна, Сонька одна, и я тоже одна…
А ведь мы не самый бросовый товар, согласись?
– Может, именно поэтому… Нет, конечно, мы не бросовый
товар, но залежалый, как говорит тетя Берта, а она мудрая женщина.
Они еще поболтали, а потом Тата опять заснула. Алиса побрела
на кухню, сделала себе бутерброд с сыром, кружку растворимого кофе и
отправилась к телевизору. Но тут тихонько зазвонил телефон – она нарочно уменьшила
звук. Это был Олег Степанович:
– Алиса, это вы?
– Да.
– Ну как там Наталья?
– Спит. Но ей уже лучше, и температура гораздо ниже.
Спасибо, что привезли врача.
– А я что-то волнуюсь, – смущенно признался
он. – Понимаете, мне доктор сказал потом, что у нее, конечно, ангина, но
на фоне стресса, и это может усугубить… Неужели на нее так подействовала
история с рукописью?
– Олег, а почему все-таки Гущин забрал у нее книгу?
– Да понятия не имею… Я в тот момент ужасно спешил, ну
и не врубился, как говорят… В принципе такие вещи случаются, но с Натальей
вроде бы пока не было. Она ведь прекрасный редактор и человек обаятельный… Не
понимаю.
– А вы не могли бы как-то уладить это?
– Зачем? И как вы себе это представляете? Я позвоню ему
и заявлю: она хорошая, не надо у нее книжку отбирать?
– Нет, конечно, но как-нибудь между делом…
– Алиса, – вдруг понизил голос Олег
Степанович, – может, между ними… что-то произошло?
– Ничего не произошло! – Алисе стало его
жалко. – Совершенно ничего. Это-то ее и подкосило. Тем более что у нее и
так были неприятности, ну сами, наверное, знаете…
– А… ну да… Понимаю… А вы у нее еще побудете?
– Обязательно. До завтрашнего вечера, скорее всего.
– Спасибо вам! – как-то уж очень прочувствованно
проговорил Олег Степанович. – Если что-то нужно, звоните, прошу вас…
– Благодарю вас, но, кажется, пока ничего не нужно.
