– Тогда что же ты не можешь мне простить?
– То, что ты так долго морочил мне голову, то, что
прошел мимо моей любви… Но все эти наши с тобой разговоры – сказка про белого
бычка! Ну так о чем же вы с Дашей говорили?
– Я рассказал ей, что у нее есть сестра и брат…
– Ах, как трогательно! Боюсь только, сестру и брата
известие о новоявленной израильской сестрице вряд ли обрадует. Впрочем, ты и не
решишься сообщить им об этом интересном факте, не говоря уж о своей супруге!
– Кира, почему ты так горячишься?
– Потому что я ненавижу, ненавижу тебя! И не желаю
ничего знать ни о тебе, ни о твоем семействе! Хочешь поддерживать отношения с
Дашей – дело твое, я мешать не стану, но меня, меня оставьте в покое! –
уже почти кричала я.
– Кирка, что с тобой? – пришла мне на помощь Люба.
Вероятно, она услыхала мои вопли сквозь музыку и гвалт. – Пошли отсюда,
неудобно, вы тут уединились, а там Котя волнуется, – шептала она мне на
ухо.
– Не могу, не могу больше, что же это за наказание?
Любочка, пойдем на пять минут в кухню!
– Да там бабы толкутся, кажется, все что-то почуяли,
особенно Етта. Она просто на ушах стоит. Пойдем к тебе, полежишь немножко, и
все пройдет! Помнишь, ты как-то заболела, а мы все перепугались, дежурили возле
тебя по очереди, но больше всех перетрусила Лерка, ей казалось, что ты
непременно помрешь в ее дежурство. Вот и хорошо, ты уже улыбаешься! Кирка, мы с
тобой четыре года не виделись, а все равно ты своя, родная, а здешние, они
почти все чужие…
– А Шац?
– А что Шац? Он хороший малый, любит меня, помогает чем
может, но у него и у самого на шее мама, и потом, он такой зануда, ни в сказке
сказать, ни пером описать!
– Как же ты это терпишь?
– Ну, во-первых, на бесптичье…
– Да, он еще тот соловей! Его трели я уже слышала!
Мы расхохотались. Раздался стук в дверь.
– Девочки, вы здесь? – в комнату заглянул
Котя. – Что тут у вас делается? Я не помешал? Чему вы смеетесь?
– Да так, вспоминаем кое-что из раньшего
времени, – сказала Люба и собралась оставить нас.
– Нет, Любочка, не уходи, – задержал ее
Котя. – Если ты уйдешь, я могу закатить Кузе сцену ревности.
– Это по какому же поводу?
– Ну, повод, я полагаю и даже надеюсь, у нас всегда
будет только один – Марат Ильич. Гипотетический миллионер не в счет.
– Какой миллионер? – удивилась Любка.
– Ваша, то есть твоя подружка мне тут заявила, что
чувствует себя секс-бомбой и ждет, что какой-нибудь американский миллионер
швырнет к ее ногам не что-нибудь, а целую корпорацию! Но я взял себя в руки и
решил к нему пока не ревновать. А вот Марат…
– Успокойся, Марату я сказала – пусть сколько хочет
общается с Дашей, но без меня. Я в этом альянсе участвовать не хочу!
– Так и сказала?
– Так и сказала!
– Умница!
Любка тем временем все же выскочила из комнаты.
– Котенька, я немножко полежу, а ты посиди со мной, ладно?
– Конечно, моя хорошая, полежи, успокойся, столько
волнений, моя девочка устала, надо немножко отдохнуть, они там без тебя
прекрасно управляются…
И под его ласковое журчание я уснула.
Когда я проснулась, было темно и тихо. Неужто все гости
разошлись? Я вскочила, и тут же ко мне заглянула Дашка в пижаме.
– Мамуля, проснулась?
– Который час? – очумело спросила я.
– Половина четвертого!
– Гости уже все ушли?
– Давно!
– Почему ж ты меня не разбудила?
– Котя твой не велел!
– Господи, стыд какой! А ты почему не спишь, тебе же
завтра на работу?
– Нет, завтра не пойду. Шеф отпустил по случаю дня
рождения. Давай-ка я помогу тебе раздеться.
Дашка помогла мне раздеться, расстелила постель, принесла
лосьон и ваткой осторожненько смыла макияж.
– Чтобы ты завтра тоже была красивая. Папа пригласил
нас на обед!
До меня не сразу дошло.
– Папа? Уже и папа?
– А что тут такого, мамочка? Он сам сказал, чтобы я
звала его папой. Знаешь, как это приятно!
Бедная моя девочка!
– Данечка, родненькая, умоляю, не надо!
– Почему, мамуля, я как раз хотела тебе сказать, он мне
очень-очень понравился, он добрый, красивый, и потом, мне его жалко.
Черт бы его взял!
– Знаешь, он когда уходил, я пошла его немножко
проводить, мы с ним сели на лавочку, и он мне столько рассказал… Как он тебя
любил, как мучился от этой любви и как меня полюбил прямо с первого взгляда… а
еще он сказал, что счастлив, что у него есть я, и потому что я это я, и еще
потому что я часть тебя. Вот! А еще он рад, что у вас с ним в этом мире есть
что-то общее…
– Час от часу не легче!
– Мама, ты ему не веришь?
– Знаешь, детка, если взять ведро чая и бросить в него
ломтик лимона, то вкус чая ничуточки не изменится. Вот так же и с правдой в
словах твоего папочки. Ведро слов и малюсенький ломтик правды.
– Какое странное сравнение. Ты, наверное, хочешь чаю?
– Очень!
– Ну так бы и сказала! Я сейчас тебе принесу.
– Нет, пошли на кухню, мне еще и есть захотелось.
– Вечная история – при гостях ничего не ешь, а ночью
нажираешься.
– Скажи уж сразу – как свинья!
В квартире не было заметно никаких следов праздника, только
цветы в вазах напоминали о дне рождения.
– Даша, это ты так все убрала?
– Нет, это Вавочка с Маней, и Стас еще помогал.
Здорово, правда?
– А Котя когда ушел?
– Он еще долго охранял твой сон, надеялся, видно, что
ты сама проснешься. Но ты так сладко спала, и он взял с меня слово, что я не
стану тебя будить. Мам, а ты правда согласилась выйти за него?
– Да вроде…
– Подумать только, в прошлую субботу мы с ним
познакомились, самолет не считается, а в эту ты уже за него замуж собралась…
– Но ведь ты в тот же день от меня этого требовала, что
же теперь тебя смущает?
– Папу жалко…
– А при чем тут твой папа? Он на мне жениться не
собирается, да я и не пошла бы за него ни за какие коврижки. А с Котей я за эту
неделю так сроднилась…
– Да, он тебя любит, это сразу видно. Мам, а ты папу
совсем, ни каплюшечки не любишь?
