Я задумалась над его вопросом. Я честно не знала, буду ли в
порядке, но была уверена, что должна поговорить с Тейтом. Да, он опасен.
Притворяясь политиком, ставящим на первое место интересы Чикаго, он был
наркобароном и манипулятором. И он практически спланировал развернувшееся в его
кабинете зрелище два месяца назад.
Меня снедали гнев и страх. Мне хватало ума бояться Тейта и
того, что он мог сделать. Его мотивы были расплывчаты, но, точно, корыстны. Я
не сомневалась, что как стукнет ему что-нибудь в голову, так он на мне
отыграется. При этой мысли я напряглась.
Но глубоко внутри, за страхом, закипала ярость.
Ярость, что из-за ребячества Тейта я лишилась Этана. Ярость,
что Этан погиб, а Тейт жил, пусть даже и в старой тюрьме. Ярость, что я до
последнего не смогла остановить игру Тейта и что даже теперь он пытался
подорвать мое положение в Доме.
Но я ведь не ребенок и не Селина. Я не собиралась убивать
его из мести, или мстить за смерть Этана, в порыве злости, что Тейт кое-что
забрал у меня. Какая польза от насилия, если я только навлеку на себя и на
своих близких наказание за этот поступок?
Нет. Тейт и так создал достаточно проблем, поэтому я не
собиралась позволять ему спровоцировать меня на насилие. Сегодня, мы поговорим
о ГС и о его фокусах. Да поможет мне Бог, когда я войду в дверь и снова
посмотрю ему в глаза, впервые со дня смерти Этана. Последую-ка я этого славной,
удовлетворяющей логике.
- Да, мне это нужно, - сказала я дедушке. - Тейт бы не стал
лгать ГС, не будь у него плана, и я хочу знать, в чем он заключается. Последний
раз мы опоздали. Вновь одурачить я себя не позволю. Со мной все будет в
порядке, - добавила я, скрестив пальцы, чтобы уж наверняка не соврать ему или
себе.
С извиняющейся улыбкой он вытащил шелковый сверток цвета
индиго из потайного кармана.
- Возможно, это поможет, - сказал дедушка, держа сверток в
одной руке и разворачивая его другой.
Учитывая то, что шелк разворачивали с такой осторожностью, я
представляла себе внутри более причудливую безделушку, чем та, что там
оказалась. На шелковой подушечке лежал трехдюймовый прямоугольник из твердой
древесины, настолько отшлифованный, что он блестел. Одна половина была темнее
другой, как будто две части срослись, и края приобрели естественно-размытый
вид.
- Что это? - спросила я.
- Мы называем его «звенящее дерево», - ответил дедушка. -
Это своего рода блокатор магии. Мы не знаем наверняка, как работает магия
Тейта. Но с твоим иммунитетом к гламуру, он должен оградить тебя от его любых
фокусов.
- Их носят и фэйри, - сказал Катчер.
Дедушка протянул руку, и я взяла звенящее дерево из шелка.
Оно было теплее, чем я ожидала, и приятным на ощупь. Древесина была столь
хорошо отшлифована, что о том, что это дерево, а не пластмасса
свидетельствовали лишь небольшие шероховатости. Оно идеально умещалось в
ладони, повторяя все ее изгибы и оставляя комфортное углубление для большого
пальца.
Странно, но он оказывал такой же успокаивающий и
обнадеживающий эффект, как и четки. Я засунула дерево в карман, посчитав, что
так смогу дольше держать Тейта в неведении относительно его существования.
Заметив это, дедушка кивнул, затем сложил и спрятал шелк.
Положив руку мне на спину, он проводил меня до двери, где меня оглядел фэйри.
- Мы будем прямо за дверью, - напомнил мне дедушка.
- Хорошо, - сказала я, переводя дыхание. - Я готова.
Трудно сделать только первый шаг, напомнила себе я и
направилась внутрь.
Многие люди достигают успеха: актеры, рок-звезды, модели.
Но, вероятно, многие растрачивают свои природные таланты, подсаживаясь
наркотики, становясь преступниками, поддаваясь похоти, алчности и другим
различным смертным грехах.
К сожалению, Тейт относится к последней категории.
Он быстро поднялся по карьерной лестнице в политике. Его
мрачная красота помогла ему завоевать расположение Чикагских избирателей. Но
блистательной карьеры политика ему было мало. Он променял свое положение на
возможность контролировать вампиров города и натянул оранжевый комбинезон,
который не столь подчеркивал его достоинства, как костюм от Армани.
Но, несмотря на это, Сет Тейт хорошо выглядел.
Он сидел за алюминиевым столом, закинув одну ногу на другую,
положив локоть на спинку стула. Взгляд проворно блуждал по комнате. . . и
изучающее остановился на мне, когда я вошла.
Он слегка похудел с нашей последней встречи, стали заметнее
скулы. Но волосы так и остались темными и идеально уложенными, глаза
по-прежнему пронзительно синими, а тело худым и невзрачным. Сет Тейт из тех
мужчин, чья красота производит неизгладимое впечатление и стыдно, что такой
красавец будет прозябать в одиночестве в безлюдной части города.
Только вот он к тому же жестокий ублюдок.
В воздухе витал слабый запах сахара и лимона, который,
казалось, всегда окружал Тейта. Нет, он вовсе не неприятный, даже наоборот.
Просто неожиданно для такого бесчувственного человека как Тейт.
Укол магии в воздухе пришелся как раз кстати. Вот уже во
второй раз мне удалось засечь магию Тейта. Прежде ему прекрасно удавалось ее
скрывать. Я ненавидела это ощущение: вязкое, труднопереносимое и древнее, как
запах ладана в храме Готической церкви.
- Балерина, - сказал Тейт.
В юном возрасте, я занималась балетом, и Тейт видел меня в
пуантах и пачке. Он решил прозвать меня «балериной». Разумеется, поскольку он
нес ответственность за смерть моего возлюбленного и Мастера, мне совсем не
понравилось, что он вел себя так, как будто мы близкие друзья.
- Я предпочитаю Мерит, - сказала я, присаживаясь напротив
него.
Алюминиевый стул был холодным. Я скрестила руки на груди,
как от холода, так и чтобы защититься от магии, витавшей в воздухе.
Когда я села, стальная дверь захлопнулась с громким щелчком,
от которого комната прямо задрожала. Я внутренне содрогнулась.
С минуту мы сидели тихо, а Тейт меня внимательно
рассматривал.
Внезапно в комнате возросло давление, а этот
приторно-сладкий и вместе с тем кислый запах усилился, что у меня потекли
слюнки. Казалось, комната заходила ходуном. С такой магией я еще не
сталкивалась. Она иных масштабов. Возможно, иного возраста. Будто она
зародилась в другое время. В древнюю эпоху.
Одной рукой я взялась за сидение, чтобы не упасть, а другую
положила на кусочек звенящего дерева в кармане. Я, не отрываясь, смотрела на
Тейта, как балерина определяет точку, куда она приземлиться во время пируэта,
чтобы избежать головокружения, и так сильно сжала дерево, что испугалась, что
оно треснет.
Спустя несколько секунд, комната перестала раскачиваться, и
все стало спокойно.
