- Я серьезно. Каждый раз, находясь возле него, я чувствую
запах лимона и сахара. А недавно, когда закончился ливень, я почувствовала его
снова, будто от дождя исходила магия. Будто Тейт каким-то образом имел к этому
отношение.
- У нас тут прошел небольшой дождик, но я ничего не
почувствовал. Я бы не слишком доверял запахам. Тейт за решеткой. Как бы он это
сделал?
Вот так. Я знала, что что-то было, однако не стала
зацикливаться.
- Ладно, удачи. Поласковее с нашим солдатом.
- Ну, он этого не особо заслуживает, - ответил Катчер, и
повесил трубку.
Край неба стал ярко желтым. Убрав телефон, я оставила
МакКетрика на автобусной остановке. Он выглядел, как тусовщик, который слегка
перебрал.
Счастливчик.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ЛУЧШЕЕ ПРОБУЖДЕНИЕ ЭТО ЧАШКА КРОВИ В ПОСТЕЛЬ
По дороге домой я позвонила Келли и рассказала ей о
МакКетрике. К тому времени как я добралась к Дому, солнце уже вызвало
дискомфорт. Я бегом бросилась в Дом. Из-за изнеможенности, вызванной солнцем, я
едва осознала, что протестующие затихли. Несомненно, благодаря двум десяткам
камуфлированных бойцов Национальной Гвардии, которые стояли на равноудаленном
расстоянии друг от друга вдоль забора.
Я сразу же направилась наверх, чтобы завалиться в кровать,
однако остановилась на втором этаже, украдкой взглянув на лестницу, ведущую на
третий этаж. Прежде чем во мне проснулся здравый смысл, я стала сонно
подниматься по лестнице на третий этаж и на цыпочках последовала по коридору в
крыло, где находился супружеский номер-люкс ... и комнаты Этана.
Я немного постояла перед двойными дверьми в его апартаменты,
прежде чем приложила ладонь к двери и прислонилась лбом к прохладному дереву.
Боже, я скучала по нему. Поцелуй Джонаха возможно и был
восхитительным моментом забвения, но пробуждение было хуже, погрузив меня в
мысли об Этане.
Неожиданно дверь приоткрылась.
Я выпрямилась, сердце бешено стучало в груди. Я не была в
его комнате с той самой ночи, когда его убили. Некоторые из его личных вещей
упаковали в коробки, но комнаты были закрыты. Фрэнк выбрал другую комнату, а
Малик со своей женой остались в своей. Я категорически избегала апартаментов
Этана, посчитав, что лучше не заходить туда вообще, чем бродить призраком по
комнатам, лелея воспоминания.
Но сегодня, учитывая все эти молнии, королеву фэйри, поцелуй
и пистолеты я нуждалась в забвении другого рода.
Толкнув дверь, я вошла внутрь.
С минуту я просто стояла в дверях, закрыв глаза и вдыхая
знакомый запах. Насыщенный аромат одеколона сменился запахом чистящих средств и
пыли, однако не исчез полностью, оставаясь слабым и свежим, будто шепот
призрака.
Открыв глаза, я закрыла за собой дверь и осмотрелась.
Изысканная обстановка, дорогая европейская мебель и отделка, больше присущая
бутик-отелю, нежели комнате Мастера вампиров.
Я пересекла гостиную, направившись к следующим двойным
дверям, которые вели в спальню Этана. Солнце уже висело над горизонтом. Зайдя
внутрь, я вновь уловила его запах. Прежде чем я одумалась, куртка с сапогами
уже оказались на полу, а я заползала в кровать. Из глаз катились слезы от
знакомых ощущений постельного белья и его запаха.
Я подумала о тех моментах, когда мы занимались любовью. Как
же их было мало, но, сколько от них удовольствия. О его дразнящей улыбке, когда
он был доволен моими действиями или собой, пока он что-то делал со мной. Его
ярко зеленых глазах, его совершенном рте, рельефном теле, как у мраморной
статуи.
Окутанная его запахом, я улыбалась и наслаждалась
воспоминаниями. Я уснула в его постели в темных комнатах.
Мы находились в казино, окруженные какофонией электронных
звуков и вспышек света. Нас толкали улыбающиеся официантки, носящие подносы с
низкими стаканами. Я сидела перед игровым автоматом с вращающимися дисками,
который иногда замедлялся, чтобы показать выпавший ряд картинок. Кол. Дождевая
капля. Костер.
Рядом стоял Этан, вращая золотую монетку между большим и
указательным пальцами. При каждом вращении от монетки отражался свет, подобно
золотой световой вспышке.
- Две стороны одной медали, - сказал он. - Орел и решка.
Хорошее и плохое. Добро и зло, - он поднял взгляд на меня. - У всех есть выбор,
не так ли?
- Выбор?
- Между храбростью и трусостью, - привел пример он. -
Амбициями и благополучием.
- Наверно.
- А каков будет твой выбор, Мерит?
Я знала, что он подразумевал нечто важное, весомое, но не
могла сказать, что именно.
- А между чем и чем я должна выбрать?
Щелчком указательного пальца он выбросил монету в воздух.
Потолок, казалось, вырос, когда монета полетела вверх, будто здесь не
действовала сила гравитации и монета могла подниматься вечно, так и не
достигнув потолка. Монетка все вращалась орел, решка, снова орел, поблескивая
при каждом обороте.
- Исчезает, - сказал Этан.
Я наблюдала, как с увеличением расстояния монетка
становилась все меньше, устремляясь в бесконечность.
- Нет, - сказала ему я. - Она все еще вверху и до сих пор
вращается.
- Не монета. Мое тело.
Легкий страх в его голосе заставил мне устремить взгляд на
него. Вытянув руки ладонями вверх, он посмотрел на них. Подбросив монетку в
воздух, Этан стал исчезать, кончики пальцев превращались в пепел, опадая на
пестрый ковер.
- Что с тобой происходит?
Я не могла ничего поделать, кроме как наблюдать, как его
пальцы исчезают миллиметр за миллиметром. Вместо того чтобы кричать от ужаса
или пытаться остановить это, я просто смотрела с хладнокровным вниманием,
наблюдая, как мой возлюбленный медленно уходит в небытие.
- Я сделал свой выбор. Я выбрал тебя.
Внутри нарастал бешеный страх, я покачала головой.
- Как мне это остановить?
- Не думаю, что ты сможешь. Это же естественно, правда? Что
все мы превратимся в пепел. В пыль. И нас вновь похоронят.
Внезапно он отвлекся. Его глаза расширились при виде чего-то
вверху сбоку в противоположном конце комнаты.
- Этан?
Он вновь перевел взгляд на меня.
- Это слишком опасно. Не позволяй им этого делать, Мерит.
- Делать что?
- Они воспользуются случаем. Хотя, думаю, они уже
воспользовались, - он посмотрел на свои руки, наполовину превратившиеся в
пепел. - Думаю, вот куда я иду.
- Этан? Я не понимаю.
- Я всего лишь пепел, - сказал он.
Он снова посмотрел на меня, и я почувствовала, как начинаю
паниковать при виде страха, искреннего страха, в его глазах.
