– Так точно, господин президент. Откровенно говоря, я предвидел такое развитие событий. Именно поэтому я и выбрал место под будущий штаб у северных границ Туркмении, а не у южных.
– Мне нравится ваша прозорливость, генерал. Мне импонирует ваша дальновидность и трезвость в умонастроениях. И все же я осмелюсь дать вам совет: не все, что вы думаете, стоит произносить вслух. И тем более облекать в такие… смелые обороты. Вы понимаете о чем я?
– Понимаю, господин президент. Спасибо за совет. Следует ли рассматривать вашу информацию как приказ оказывать поддержку России и Европе?
– Следует. России, Европейскому Союзу и Балтии. Но в первую очередь – всегда России. В сущности, операция возложена на наши государства. Европа и Балтия только оказывают помощь. Подробности и уровни секретности и полноты сводок для всех стран-участниц альянса высланы вам дипломатической почтой. Начинайте стягивать силы к границам Туркменистана…
– Простите, что перебиваю, господин президент. Силы давно стягиваются, и отчасти уже даже на местах.
– Отлично. Напоминаю, что туркменские границы пока – подчеркиваю, пока! – по-прежнему неприкосновенны. Но когда понадобится, вы должны в кратчайшие сроки достичь Ашгабата.
– Собственно, десантная операция уже планируется, господин президент.
– Не тяните с этим. С этим нельзя тянуть.
– Господин президент, у меня во-первых мало данных, а во-вторых я как и раньше связан по рукам и ногам вашими запретами. В таких условиях операцию возможно распланировать разве что вчерне, в самых общих чертах.
– Запреты, генерал, не от хорошей жизни, – заметил президент.
Золотых слегка – самую-самую малость – порадовался: звучало это так, будто президент оправдывается. Перед ним, вчерашним полковником-безопасником.
И еще Золотых подумал: а сумеет ли он в случае чего нарушить президентский запрет? Нарушить все эти чертовы дипломатические условности и атаковать волчье логово без всякого приказа, просто по велению совести и здравого смысла? Найдет ли силы взвалить ответственность на себя?
В конце-концов, он призван защитить мир, а не скользких, как омули, политиков, этим миром управляющих. Людей защитить, миллионы мирных и беззащитных перед хищниками людей.
– Господин президент, я попрошу информировать меня о ходе переговоров с новым правительством Туркменистана каждые четверть часа. Это не каприз и не беспочвенная прихоть, это насущная необходимость.
– Непременно. Непременно, генерал. Ваша информация о ходе подготовки вполне нас устраивает, поэтому более ни о чем даже не напоминаю. До связи, генерал.
– До связи, господин президент.
Золотых опустил трубку на ушки сбоку от пульта закрытой правительственной связи и устало провел рукой по лицу.
– Надо поспать, – тихо сказал он. – Хоть немного.
Диван очень удачно располагался буквально в двух шагах.
Отключился Золотых мгновенно, едва голова коснулась цветастой подушки.
* * *
Когда официально сообщили об Ашгабатском перевороте группа Коршуновича находилась в тайге, под Алзамаем. Россияне еще толком не успели обжить притянутые в окрестности бывшей волчьей базы вагончики-теплушки на массивных роговых полозьях.
Сообщение прошло днем, часа в два местного времени, по сибирскому каналу новостей «ТВ-МиГ». Большинство россиян в этот момент находились на объекте; Коршунович тоже. На мчащегося сломя голову от оперативной теплушки Ивана Шабанеева, спеца-компьютерщика, трудно было не обратить внимание.
– Что там, Ваня? – стараясь хранить хотя бы внешнее спокойствие спросил Коршунович.
Рядом выпрямился Виталий Лутченко, оторвавшись от очередной распечатки аналитиков.
Группа со вчерашнего дня ожидала новостей: сибиряки намедни сообщили, что в Ашгабате объявились Саймон Варга и Сулим Ханмуратов, предположительно контактировавшие с волками и исчезнувшие вместе с ними. Причем, объявились открыто, что выглядело неописуемой глупостью. А значит – что-то за этим неожиданное крылось.
Шабанеев молча сунул в руку шефу селектоид-полиморф и коснулся сенсора «Воспр», а сам тем временем попытался отдышаться.
– Совсем ты форму потерял, – буркнул Коршунович неодобрительно. – Думаешь, раз спец, можно жирком обрастать?
Шабанеев молча отмахнулся, а в следующий момент Коршуновичу стало не до одышки своего подчиненного: он вперился в глаз-экранчик и затаил дыхание.
«Сегодня ночью в столице Туркменистана Ашгабате группой патриотически настроенных офицеров пограничной охраны был осуществлен государственный переворот. Президент страны Кокташ Алескеров взят под стражу и объявлен низложенным вместе со всем кабинетом. Руководство страной возложил на себя некто Саймон Варга, доселе возглавлявший анонимную миссию в Туркменистане…»
Коршунович лихорадочно принялся крутить ус антенны, но тут же сообразил, что сигнал идет не из эфира, а в записи, и ограничился увеличением яркости. Но увы: кадров прошедшей ашгабатской ночи странслировали очень мало, в основном показывали миловидную дикторшу с очень серьезным видом читавшую экстренное сообщение. Глаза у дикторши были совершенно квадратные и растерянные – она, казалось, и сама не верила в то, что произносила.
Вокруг сгрудились оперативники – Лутченко, Сурнин, Свирский, Баграт…
Сообщение было коротким, скупым и сухим. Оно и понятно – Земля не знала насильственной смены государственных мужей уже больше двухсот лет.
По окончании сообщения Коршунович размышлял около минуты.
– Хлопцы, – скомандовал он. – Готовимся к отъезду. Кто-нибудь, подайте мне на связь Золотых. Здесь оставить только экспертов из группы Сурнина. Живо, собираем барахлишко!
Шабанеев не успел вызвать генерала Золотых – тот объявился на связи сам.
– Палыч? – Золотых было слышно плохо, словно звонил он из самых потаенных глубин преисподней. – Будь здрав. В курсе уже?
– Ашгабатских новостей? Только что просмотрел запись.
– Стареешь, – буркнул Золотых. – Такое нужно в прямом эфире отслеживать.
– Я на объекте. Какой тут, к лешему, эфир? Спасибо, что хоть запись сразу же притащили… Ладно, что у вас?
– Я в воздухе, – сообщил Золотых. – Вообще-то мы направлялись в Ашгабат, но теперь, понятно, нас не пропустят. Будем садиться где-нибудь у границы, полагаю недалеко от Ургенча.
– А не лучше ли с Туранской стороны? Там ближе.
– Не лучше, Палыч. Тогда Туран сразу как бы активно входит в дело, а оно нам надо? Тут еще Европа и Балтия, да и Японокитай… Короче, мне сверху намекнули – не стоит. Допляшем и из Узбекистана. Честно говоря, я и на это не слишком надеялся.
Коршунович жадно внимал, время от времени перекладывая трубку из руки в руку и вытирая о штанину потную ладонь.
