Хуже дела обстояли с третьим. С лабрадором. Ибо лабрадором этим был не кто иной, как Николас де Тром, напарник-спасатель. Тот самый парень, которым больше двух сезонов приходилось делить тесную спасательскую башенку на берегу.
– Я знаю и третьего, – буркнул он мрачно.
Тем временем к стойке притащился меломанствующий ризеншнауцер; одним глотком осушив стакан, в очередь за ним пристроился Генрих.
Официанты начинали работать только вечером, с наступлением сумерек.
Вскоре Генрих вернулся с добавкой, а ризен ушел к трассе. Арчи не преминул отследить как уже спустя минуту от волейбольной площадки к воде потянулась компания свежезагоревших парней, почти все, как на подбор, немецкие овчары. Разумеется, они шли купаться, и, разумеется, почти впритирку к мирно беседующей троице.
На шее Ника де Трома имелся красочный плакат – «Морские прогулки на яхте. «Вадим.» Упомянутый «Вадим» – белоснежный килевик-тонник – торчал на якоре неподалеку от линии буйков, естественно – мористее.
– Кто третий? – осведомился Генрих.
– Скорее всего – аутсайдер, – почему-то ввернув европейское слово объяснил Арчи. – Спасатель, мы вместе работали под Евпаторией.
Волейболисты, зайдя едва по колено, попадали в воду и принялись сидя перебрасываться мячом. При этом они веселились и гоготали, как подростки откуда-нибудь из калмыцких степей, впервые вывезенные на благословенное Черное море.
Еще минута – и мимо протрусил зеркальный связной. Его знак означал: только наблюдаем! Никаких действий.
И стали наблюдать.
Ник разговаривал с чирсовцами еще минуты две; после чего Эльяшов и Юнусов по очереди пожали ему руку и неторопливо направились вдоль прибоя на запад. Понятно, их тут же взяли под колпак несколько групп. Не скопом, зачем? До самого мыса у альянса хватало подготовленных людей. Да и за мысом тоже хватало. Двойку чирсовцев будут просто передавать друг другу куда бы они не направились.
Тем временем к кафешке подкатил белоснежный «Ганновер» с поднятыми стеклами, что недвусмысленно свидетельствовало о бортовом кондиционере. Из джипа нехотя вывалился Ваня Шабанеев, разодетый как бандит на отдыхе – бермуды, шлепанцы и цепь на шее. Не теряя ленивой солидности он подошел, демонстративно поручкался с Генрихом и Арчи, и по-хозяйски щелкнул пальцами в сторону бармена.
Бармен подбежал.
Пока Ваня что-то ему заказывал, растопырив пальцы, Генрих и Арчи перебрались в джип. Там и вправду было прохладно; да что там – по-настоящему холодно. Впору морозным узорам появиться на тонированных стеклах.
Бармен принес заказ едва ли не раньше, чем Шабанеев успел дошествовать до экипажа – что-то мутное в высоком стакане, украшенном лимонной долькой.
А потом дверца хлопнула, отгораживая их от посторонних глаз, ушей и носов.
– Сеанс, – пояснил Ваня и откинул матрицу ноутбука, выуженного из бардачка. Проводов никаких подключать не требовалось, работали по инфралинку через бортовой усилитель. Мощности вполне хватало, ибо какой же навороченный джип без навороченной антенны?
– Ситуацию, живо, – потребовал с экрана генерал Золотых.
Генрих взглядом предложил высказываться Арчибальду.
– Опознаны двое: Руслан Эльяшов и Фарид Юнусов.
– Третий?
– Третий – мой знакомый, Николас де Тром, Лутченко и Шабанеев его, несомненно, помнят. Кажется, теперь он подрабатывает бутербродом у местных яхтсменов. Вербует клиентов. Эльяшов и Юнусов, похоже, с ним о чем-то договаривались.
Золотых на миг отвернулся, задал плохо слышный вопрос, получил ответ, из которого Арчи тоже не разобрал ни слова, и уже в микрофон велел:
– Десятиминутная пауза. Эльяшова и Юнусова ведут; шерстим местность на предмет теней, потом Арчи идет на контакт с де Тромом. Цель – выяснить о чем шел разговор. Разрешаю часовой загул, буде таковой потребуется. Далее – доклад, далее – по обстоятельствам. Экстренный отзыв по варианту два. Вопросы?
Арчи сумрачно поинтересовался:
– Надеюсь, никто не предположил, что Ник в это впутан?
Золотых с укоризной поглядел на де Шертарини.
– Шериф, – попросил он. – Не усугубляй.
Арчи поморщился.
– Есть…
– Что ваш бутерброд?
– Бредет по пляжу, – доложил Шабанеев, глядя в бинокль. – Медленно. И печально.
Арчи повторил. В микрофон.
– Десять минут, отсчет пошел. Если де Тром вознамерится уходить вовсе – форсируйте. Отбой.
Экран вмиг стал белым и бессмысленным.
– Вот такие пироги, – с воодушевлением подытожил Шабанеев. – Зашевелились, что ли? Или снова пути отходов нащупывают?
«Поглядим», – подумал Арчи и откинулся на роскошную спинку.
Ник некоторое время бродил по пляжу, но потенциальных клиентов среди местного контингента ему явно не светило отыскать. Ваня Шабанеев нервно барабанил пальцами по приборной панели; бинокль у него отобрал Генрих и некоторое время пристально рассматривал яхту, покачивающуюся на волнах.
– Идея, – невозмутимо предложил Генрих, словно подслушав мысли Арчи. – Ваня, давай его на твой джип поймаем? А? Как форель на цветную блестку…
– Давай, – благодушно согласился Шабанеев. – А как?
– Подкати к самой воде, – пояснил Генрих. – И побибикай.
Шабанеев с готовностью взялся за пестики; джип вкрадчиво переместился к самым волнам, благо пляжников было немного, а напротив кафешки вдобавок всегда сама собой формировалась полоса свободного, никем не занятого песка.
– Сколько там прошло? – спросил Шабанеев.
– Семь минут.
– Ладно, минутой раньше, минутой позже… Пока дойдет – как раз десять будет.
И Шабанеев полез из джипа. Некоторое время он созерцал белоснежный борт «Вадима», по-хозяйски подбоченясь. Потом поискал глазами «бутерброд». Ник де Тром уже спешил к нему, инстинктивно почуяв запах добычи.
«Нет, – подумал Арчи отрешенно. – Все-таки не убили в нас охотников, иначе откуда такие подсознательные аналогии? Или это я такой атавистический урод, потому что даже убивать мне приходилось?»
– Желаете прокатиться? – справился Ник у Шабанеева.
– Девять минут сорок секунд… С мелочью, – сообщил дотошный Генрих.
– И откуда у вас, у немчуры такая пунктуальность, – проворчал Арчи и взялся за дверную ручку.
– Это национальное, – невозмутимо пояснил Генрих.
– Прокатиться? – повторил Шабанеев, глядя на Ник поверх очков. – Я – не хочу. Зато вот он точно не откажется.
Ник застыл; если бы плакат не висел у него на шее – Ник бы его точно выронил.
– Ар… Кхм! Ты? – пробормотал он.
