Первое время после изнурительного марша по подземным тоннелям, когда хлюпать от влаги, казалось, начало везде – в ушах, в карманах, в ботинках – Сулим боялся, что альянс сядет им на хвост и до Крыма дотянуть не удастся. Потом боялся, что на Кавказе они все-таки наследят, или сдаст их кто-нибудь из своенравных и вспыльчивых горцев. Не сдали. И даже туранские контрабандисты их не сдали.
Уже на резервной базе «Чирс» Сулим не мог поверить, что альянс до сих пор не базу не вышел. Уже и первая тысяча клонов заселила казармы, уже самые ранние приступили к спецподготовке, а Сулим все ждал неминуемого провала.
Не дождался. Варга снова умудрился проделать невозможное: под носом у врага провести нужных ему людей и протащить кучу оборудования, да так, что никто ничего не заметил и не заподозрил.
Впрочем, Сулим опять же прекрасно сознавал, что не бывает такого, чтобы никто совсем ничего не заметил. Просто нужно заранее озаботиться, дабы заметившие сделали заведомо ложные выводы. Варга, как оказалось, озаботился. И Сулим в очередной раз подивился его связям, хитроумию и предусмотрительности.
А потом вдруг оказалось, что еще немного – и все до единого клоны завершают обучение. Что можно вскрывать контейнеры с оружием и вести новоиспеченную армию в первый бой.
Сулим подозревал, что для начала Варга установит контроль над Крымом. Еще не знал как, но чувствовал. Тем более, что Варга последнее время затеял какую-то сложную дистанционную интригу со своими фигурантами в штабе Черноморской пограничной охраны. После Ашгабата Сулим готов был поверить во что угодно. И две тысячи нынешних клонов – это не флегматичные туркмены с минометами. Эти способны сквозь оборону сопливых погранцов из сил альянса пройти с меньшими усилиями, чем раскаленный нож проходит сквозь брикет масла, да и хваленый европейский спецназ приструнить явно в состоянии. Тем более, что сколько того спецназа в распоряжении генерала Золотых? Четыре роты? Триста пятьдесят человек? Против двух тысяч – тьфу.
Правда, у альянса имелся жирный козырь: рассекреченные европейские штурмовики. Да только ведь и на них существует управа, причем не где-нибудь, а именно в штабе Черноморской пограничной охраны, потому что больше ей существовать негде. Ну, разве что в Туране, в КСИР, и в Америке с их маниакальным стремлением защититься от любой воображаемой и любой вообразимой напасти.
В общем, впервые в жизни Сулим Ханмуратов ощутил себя втянутым в игру, которую понимал не до конца, и оттого игра эта казалась ему то безнадежной, то многообещающей. Хотя, безнадежной больше.
Но и это не смогло бы его принудить к отступлению. Кто работает на Варгу – тот не отступает. По крайней мере, без приказа.
Вяло дилинькнув, проснулся селектор.
– Шеф? – узнал Сулим голос Лэснера.
– Да.
– Доложиться?
– Давай.
Селектор закрыл канал и снова погрузился в извечную дрему.
Сулима Ханмуратова некоторые тоже называли шефом…
Лэснер явился спустя три с небольшим минуты, отметил Сулим машинально, причем для этого ему было совсем необязательно глядеть на часы.
«Что-то слишком быстро, – обеспокоенно подумал Сулим. – Случилось что?»
– Ну, как?
– Сначала результаты или ощущения?
– Как хочешь.
– Ладно. Тогда сначала результаты. Яхта «Вадим», в экипаже двое, аморф, вроде, и лабрадор. Шастают вдоль побережья уже с месяц, а то и больше, появились даже раньше, чем мы. Летом лабрадор на борту возникал только от случая к случаю, а с начала сентября стал жить на яхте. Аморф – все время на ней жил. Летом у него матросили разнообразные типы, теперь все поразъехались, потому, наверное, лабрадора он и подрядил. Они явно старые приятели. По всему видно, что это чистые яхтсмены. Поход в Одессу их не испугал, запросили тысячу. Я сказал, что найду их, когда понадобится. Так что с этим – порядок. Теперь об ощущениях.
Лэснер нервно дернул ушами, а это был скверный признак.
– Шеф, я не обнаружил присмотра. Но чувствовал его все время, до самого схрона. Понимаете, как-то подозрительно много стало на пляжах крепеньких мускулистых парней. И рыла все как на подбор – ризены, ротвейлеры, овчары-немцы, доберманы…
«Европейский спецназ… – сразу оценил Сулим. – Четыре роты… Неужели, обнаружили?»
– Нас либо аккуратненько передавали по цепочке, либо следили оптикой. Но этот чертов взгляд в спину я всегда почувствую… В прошлый выход такого не было.
Сулим жестом остановил Лэснера и вновь разбудил селектор. Вызвал спеца из внешнего наблюдения.
– Хаким? Глянь-ка статистику, у ос и шершней выводки не возрастали последнее время? Что? Незначительно? А когда? Три недели? Ладно, спасибо.
«Незначительно, – подумал Сулим. – Экое обтекаемое слово. Мол, сие возможно и при естественных причинах. Но возможно и что осы усиленно охотятся на чьих-нибудь комариков, и потому быстрее выдыхаются, и их приходится чаще заменять. А отсюда и возросшие выводки…»
Вторым касанием Сулим вызвал снабженца.
– Нилаш? Наше вам… Слушай, с подвозами последнее время перебои были? Ни единого? Это здорово. А экипажи проверяете? Ну, как на предмет чего? На предмет посторонних жучков-паучков… Я понимаю, что это тоже «Чирс», но мало ли. Чисто? Ладно, спасибо.
Ну, тут, слава богу, совсем чисто. Сулим слабо верил, что разини из альянса, обнаружив базу, не попытались бы перехватить экипажи с оружием, селектурой и продовольствием. Водитель и охрана такого экипажа – слишком лакомый кус для вражеской разведки, чтобы от него отказываться. Или воздерживаться, оставлять на потом.
Осталось внешнее охранение. Но у этих глупо спрашивать – не случилось ли чего. Если бы случилось, Сулим узнал бы об этом первым. В принципе, и наблюдатели, и служба хитроумного венгра-завхоза мгновенно известили бы Сулима при малейших подозрениях. Но – мало ли, расслабились после бестревожного месяца, поленились… Такого быть не должно, но такое сплошь и рядом случается. А вот за свою епархию Сулим был абсолютно спокоен.
Шеф-безопасник вновь обратился к подчиненному:
– Вроде бы, никаких предпосылок, Лэснер. Все тихо. Ос, правда, и шершней стало больше рождаться, но с другой стороны – жара ведь спала, попрохладнее, а они к этому чувствительнее нас. Из схрона до шлюза шли спокойно?
– Совершенно, шеф. Как в схроне заперлись, я чужой взгляд ощущать сразу перестал. Ну, а в темноте уже все просто, там слежку не скроешь, как не напрягайся.
– А до разговора с яхтсменами, было что?
Лэснер неуверенно дернул головой и сжал губы.
– Вроде бы, не было.
Сулим ничуть не сердился на своих людей за подобные «вроде бы». Чутье в их деле занимает далеко не последнее место. Иной раз доверишься ему, презрев рациональные доводы, а потом только спасибо остается сказать. Наоборот, Сулим даже поощрял подобные нелогичные источники сведений. Что-то в них кроется. Определенно.
