– О, откуда сирень? – полюбопытствовал
Сметанин. – Какой замечательный запах! А что это за красавец тут? –
заметил он вдруг вставленный в рамочку портрет Роя Шелли. – Какой-то
актер?
– Нет, это мой жених из Австралии, – довольно
неуверенно ответила Лиза. Она так ждала этого вопроса, но сейчас ей вдруг
показалось, что все это идиотская затея.
– Да? Как интересно! А как его зовут?
– Рой! Рой Шелли!
И тут Лиза вдруг сообразила, что Сметанин ведь приятель Адки
и вранье при случае может выплыть… Какая глупость! Я совсем забыла, что они
знакомы. Но ничего, вечером отправлю Адке письмо по электронной почте, чтобы в
случае чего… Хотя в случае чего? Неужели он станет справляться обо мне у Адки?
А ведь он не знает, что я ее подруга, он меня не опознал! Фу, опознают труп в
морге… Или преступника в милиции…
– Эффектный мужчина, ничего не скажешь. А где вы
раздобыли такого роскошного самца?
– Алексей Григорьевич! – возмутилась Лиза.
– Ох, простите, я не хотел вас обидеть… Просто
интересно, где знакомятся с австралийцами?
– В Испании! – не моргнув глазом, соврала
Лиза. – Я отдыхала у друзей в Марбелье, и там мы познакомились…
– А почему же, скажите на милость, вы не едете к нему в
Австралию, а тяжким трудом добываете деньги на жизнь в Москве?
– Ну это не такой уж тяжкий труд…
– Рад слышать, но вы ведь занимались извозом, это
действительно тяжело для женщины и опасно…
– Дело в том, что я живу не одна, а с бабушкой, которая
меня вырастила. Отец умер, когда я еще не родилась, а мама – когда мне было
пять… И бабушка одна меня растила, отказалась из-за меня выйти замуж… Ну и все
такое… Я не могу ее бросить!
– А ваш Рой Шелли не хочет брать к себе бабушку? –
недобро прищурился Сметанин.
– Да нет, он готов, но бабушка боится австралийского
климата, и потом, здесь она еще работает…
– Работает?
– Да, она классный переводчик с французского… И как раз
сегодня она из Интернета узнала, что меня уволили, а я так скрывала это.
Сметанин задумчиво смотрел на чашку кофе. Если бы ситуация
была иной, я могла бы поклясться, что, когда он говорил о Рое Шелли, в его
голосе звучало какое-то подобие ревности… Ерунда, чего ему меня ревновать к
австралийцу, когда протяни руку… Но он протянул руку только за вафлей.
– Алексей Григорьевич, а у этой девушки какое-то
серьезное дело? – решилась спросить Лиза.
– Что? У какой девушки?
– Ну у рыжей красотки?
– Разве она красотка? Я не заметил.
– Ну да, вы на лицо не смотрели, только на
пупок, – не удержалась она.
– Замечательно! – хлопнул в ладоши
Сметанин. – Женщины все-таки поразительные существа.
– Вы о чем? – нахмурилась Лиза.
– Да нет, это так, общие соображения. А девица эта –
дочка одного приятеля, который просил меня пристроить ее к какому-нибудь делу,
только и всего.
– Вы пристроили?
– Да. Елизавета Федоровна, плесните еще кофейку, он у
вас замечательно получается… Спасибо! А все-таки откуда сирень?
– Подарили, – загадочно ответила она. – Кто?
– Да так…
– Ну ладно, пора работать! Спасибо! И он ушел к себе.
Он оставил в чашке чуточку кофе, полглотка. И Лиза допила
эти полглотка, чтобы узнать его мысли. Но ничего не получилось. И все-таки она
чувствовала, что он по меньшей мере хорошо к ней относится и, кажется, даже
чуточку ревнует, как ни дико это звучит, а при этом как будто вовсе не видит в
ней женщину. Просто он из породы собственников. Мое, и баста! Даже если оно мне
не нужно, все равно – руками не трогать! А может, уже пора показать ему свое
настоящее лицо? Снять дурацкие очки, распустить волосы, подкраситься? Нет, он
сразу поймет, что это была игра, приз в которой – он, и ему станет неинтересно,
если не противно… Дура, какая я дура! Полюбите нас черненькими… Да зачем ему
нас, черненьких, любить? Просто он милый, обаятельный и незлой человек. Пока я
у него работаю, он будет хорошо ко мне относиться, а уйду… С глаз долой, из
сердца вон… Наверное, следовало бы прямо сегодня уйти от него. Но это будет
нечестно, я же обещала поработать до возвращения Велика. Да и сил добровольно
расстаться с ним у меня нет, я слабая женщина, слабая, влюбленная женщина…
– Елизавета Федоровна, давайте собирайтесь, поедем в
Митино! А потом отвезете меня домой – и до понедельника вы свободны!
Так, он ее опередил и нарушил все ее планы. Она-то
рассчитывала, забирая из офиса сирень, как бы между прочим спросить, не нужна
ли она ему в выходные. Пусть задумается, зачем ей свободные дни…
– Спасибо, а то у меня в субботу… – все-таки ввернула
она.
А он не спросил, что у нее в субботу. Господи, разве можно
так поймать мужчину? Может, и можно, но не мне. Я не умею, у меня все
получается плохо, неуклюже, и вообще, я полная идиотка…
– Псюша, поехали!
Когда Лиза возила босса, Псюша сидела сзади. На сей раз он
всю дорогу говорил по телефону. То сам звонил, то ему звонили, и звонки
накануне выходных явно были деловые. Он назначал какие-то встречи, обещал
куда-то непременно наведаться. Лизе стало стыдно.
– Алексей Григорьевич, – вклинилась она между
звонками, – я слышу, у вас на выходные много планов? Может быть, я
все-таки буду вам нужна? Я могу отменить…
– Елизавета Федоровна, голубушка, да вам нет цены! Вы и
в самом деле сможете со мной поездить?
– Конечно! – горячо воскликнула она.
– Но это все в воскресенье. А завтра мне только вечером
нужно будет съездить в Жуковку. Часов в шесть, сможете?
– Да!
– Вы даже не представляете себе, как я вам благодарен.
Что бы я без вас делал?!
– Нашли бы другого шофера, – пожала плечами она.
– Шофера – да, а вот…
Но тут опять зазвонил его мобильник. Какая жалость!
Интересно, что он сказал бы дальше?
Приехав в Митино, они долго искали улицу и дом, а когда
нашли, Лизе пришлось ждать босса больше полутора часов. Они с Псюшей успели
вдоволь нагуляться, поесть эскимо и даже немножко вздремнуть.
Наконец появился Сметанин, и вид у него был весьма
утомленный.
– Домой? – спросила Лиза, когда он плюхнулся на
сиденье рядом с ней. Он сейчас был даже некрасивый, резко обозначились складки
у губ. Лоб перерезала вертикальная морщина.
– Извините, Лиза, давайте еще смотаемся по одному
адресу, боюсь, дело не терпит отлагательства. Я вас замучил?
– Да нет, все нормально. Куда ехать?
