– Лизка, ты что, шпокнула кавалера по башке пестиком?
– Конечно, дядя Володя, я их всех пестиком охаживаю,
если зарываются.
– Ну-ка я погляжу! Кто это вас так, молодой человек?
– Лиза… сковородкой!
– Ну, во-первых, от сковородки травма была бы совсем
другая, больше похоже на кастет, от которого вам удалось все-таки увернуться,
точнее, почти удалось! К счастью! Вы вообще из породы счастливчиков, да?
– Не сказал бы.
– Тогда примите поздравления – легко отделались.
Советую дернуть по этому случаю коньячку!
– Дядя Володя, присоединитесь? – с надеждой
спросила Лиза. Ей было неловко и страшновато оставаться наедине со Сметаниным.
– Не могу, Лиза, футбол! Святое дело! Мы там с мужиками
собираемся смотреть, пивом запаслись, так что… А руку-то не задели? Нет? И вы
говорите, что не счастливчик! Еще какой счастливчик! Тем более такая женщина
вам досталась, выигрыш в миллион долларов!
– Дядя Володя, что вы говорите! Это же мой начальник!
– А я что, по-твоему, имел в виду? Что такого работника
днем с огнем не сыщешь… Ну ладно, я побежал! «Спартак» – чемпион, «Спартак»
чемпион!
– Какой славный дядька!
– Это правда, он чудесный человек и чудесный врач.
Однажды он буквально спас бабушку… Алексей Григорьевич, что теперь?
– А что теперь?
– Куда вас отвезти?
– Не надо меня никуда везти! У вас большая квартира,
постелите мне где-нибудь на диванчике.
– Вы уверены?
– В чем?
– В том, что не хотите домой?
– Абсолютно, тем более что, когда эти придурки
разберутся, что в кейсе ничего интересного нет, могут сгоряча сунуться ко мне
домой. Уж лучше я до завтра у вас отсижусь.
– А что будет завтра?
– Завтра? Завтра все будет замечательно. Я вас убедил?
– Более или менее. Есть хотите?
– Нет, спасибо, что-то не хочется. Мне бы принять душ и
завалиться, и завтра я буду как огурчик. Послушайте, кто это? – Он
указывал на большой фотографический портрет Лизы, висевший на стене. Там она
была красивая и загадочная.
– Это… Это моя мама, – быстро сообразила она,
чтобы не выдать себя.
– Вы удивительно похожи на мать.
– Только она красивая, а я нет. Вот полотенце, а ванная
там.
Он ушел. Сволочь, подумала Лиза, мог бы хоть для приличия
сказать, что я все-таки ничего себе… Ну погоди, ты у меня еще попляшешь!
Лиза постелила ему в бабушкиной комнате.
Когда он вышел из ванной, вид у него был утомленный.
– Ложитесь скорее, я вам постелила. Может, все-таки
выпьете сладкого чаю?
– Да нет, мне хочется лечь…
– Ложитесь, я вам принесу чаю в постель.
– Что бы я без вас делал?
– Да прекрасно обошлись бы…
– Может, и обошелся бы, но не прекрасно… Кстати, почему
вы не уехали?
– Не знаю, мне отчего-то было тревожно… А потом я
увидела этих мерзавцев, они с таким шкодливым видом выскочили из подъезда… Я
только сейчас отдала себе отчет в том, что именно привлекло мое внимание – ваш
кейс!
Он отхлебнул чаю и довольно улыбнулся:
– Я был еще совсем салагой, когда один опытнейший юрист
объяснил мне, что портфель или кейс для достаточно примитивных типов, с
которыми зачастую приходится иметь дело адвокату, служит прекрасным
отвлечением.
– Это был ваш отец?
– Нет. Мой дядя. Отец был цивилистом, а дядя, как и я,
занимался уголовным правом, отец нас слегка презирал… Теперь уже обоих нет в
живых.
В этот момент раздался звонок в дверь. Лиза вздрогнула и с
испугом посмотрела на Сметанина.
– А вдруг это они? – еле слышно прошептала
она. – Вдруг они нас выследили или вычислили?
– Посмотрите в глазок. Если незнакомые – не открывайте.
И не спрашивайте.
Лиза на цыпочках подошла к двери и глянула в глазок.
– Лиза, откройте, я знаю, что вы дома! – донесся
до нее голос Лени. От изумления она открыла. Лиза Пес, конечно, была рядом. Но
не лаяла.
На пороге стоял Леня, держа в руках охапку роз.
– Леня, ну сколько можно? Ты что, выпил?
– Да! Для храбрости! И пришел! У меня завтра свадьба!
Одно ваше слово – и я это… сбегу из-под венца!
– Никакого слова не будет! – холодно ответила
Лиза. – Мне очень жаль твою будущую жену!
– А чего ее жалеть? Она сама хочет за меня замуж! Ее инициатива.
А вы… Лиза, ну хотя бы возьмите розы и дайте войти, что вы меня на лестнице
держите? Я буду шуметь, и все соседи завтра будут о вас судачить, и ваш
мифический австралийский жених…
– Леня, забирай свои розы и уходи! Мне все равно, что
подумают соседи, я уже большая девочка! А ты сопляк!
– Пусть сопляк, но я вас люблю… Давно люблю, и пройти
мимо такой любви – грех! Вас Бог накажет!
– Ладно, пусть, только иди домой!
– Лиза, вы же собаку завели от одиночества… А я могу
быть не хуже собаки… Заведите лучше меня… И я… Мы уедем за границу, знаете,
сколько у меня предложений? Я буду вашим… хотите, мужем, хотите, любовником…
Лиза, умоляю!
– Леня, уйди по-хорошему…
– Нельзя быть такой жестокой… Ну не хотите замуж, ну
хоть подарите одну ночь… Говорят, взрослые женщины любят так развлекаться…
Затащить в постель накануне свадьбы жениха…
– Леня, я не посмотрю, что ты музыкант, и дам тебе в
рожу!
– Ни в коем случае! Я сам выставлю этого щенка! –
В дверях прихожей появился Сметанин в одних трусах.
– Все, я понял! Это и есть австралийский жених,
взрослый, грубый мужчина? Вы посмотрите, он же старый…
– Ну все, молокосос, я сейчас спущу тебя с лестницы!
Пошел вон!
– Лиза, вас Бог накажет!
– Алексей Григорьевич, не троньте его! Он же пьяный!
Леня горестно отступил на шаг, а Лиза захлопнула за ним
дверь.
– Но он же старый! – донеслось из-за двери.
– Нет, каков нахал! Щенок! Чего он от вас хотел?
– Любви! – пожала плечами Лиза.
– А вы, значит, молоденьких не любите? Черт, а вы
опасная женщина, можно сказать, пожирательница сердец!
Опровергать его Лиза не стала. Ей вдруг пришло в голову, что
появление Лени может сослужить ей неплохую службу. Мужчины ведь такой народ –
если кто-то претендует даже на ненужную им женщину, в них мигом просыпается
интерес к ней. А вдруг я что-то проглядел?
