Аурокс мечтал о дружном смехе.
Когда люди удалились и их голоса затихли вдали, он выбрался из ямы, как обезьяна заполз по расколотому дереву на стену школы и перемахнул через нее.
Ауроксу хотелось бежать — вызвать зверя, терзать землю и нестись по ней неземной скоростью. Но он заставил себя идти. Он отряхнул одежду от грязи, листьев и травы, пробежал пальцами по слипшимся сальным волосам, распутывая колтуны из грязи и крови и приводя голову в более-менее нормальный вид.
Нормальный — это хорошо. Нормальных не замечают. Нормальных не задерживают.
Машина стояла там же, где он вчера ее оставил. Ключ торчал в зажигании.
Руки Аурокса лишь слегка дрожали, когда он заводил машину и выезжал со стоянки позади площади Утика, двигаясь на юго-восток.
Поездка пролетела как один миг, и Аурокс был за это благодарен. Повернув на дорогу к дому бабушки Редберд, он открыл в машине окна. Хотя на улице было прохладно, ему хотелось вдохнуть запах лаванды и принять даруемое ею успокоение. Как он принял убежище, предложенное бабушкой Редберд.
Но когда Аурокс остановил машину у широкого крыльца ее дома, все изменилось. Сначала он не понял, что происходит и не сумел распознать. Запах сразил его и он боролся со знанием, которое вдохнул вместе с воздухом.
— Бабушка? Бабушка Редберд? — позвал Аурокс, выдя из машины и обегая домик. Он ожидал найти бабушку Редберд у кристального ручья — там было ее место. Наверное, она напевает веселый мотив. Мирно. Спокойно. Безмятежно.
Но ее там не оказалось.
На Аурокса нахлынуло дурное предчувствие. Он вспомнил зловоние, пробивающееся сквозь аромат лаванды там, где он оставил машину.
Аурокс побежал.
— Бабушка! Где вы? — кричал он, огибая угол дома. Подошвы его мокасин скользили по гальке, усыпавшей небольшое пространство перед домом.
Аурокс ухватился за перила крыльца, преодолел шесть ступенек в два шага и остановился посередине широкого деревянного пола прямо перед закрытой дверью в дом бабушки Редберд. Он распахнул дверь и вбежал внутрь.
— Бабушка! Это я, Аурокс, твой тсу-ка-ни-с-ди-на. Я вернулся!
Ничего. Ее не было. Все было неправильно, совершенно неправильно!
Аурокс развернулся и снова остановился посреди крыльца. Здесь пахло сильнее.
Тьма. Страх. Ненависть. Боль.
Аурокс считывал все эти эмоции, и не только их с крови, забрызгавшей доски крыльца. Замерев на месте, тяжело дыша, чувствуя произошедшее здесь насилие и разрушение, он ощутил запах горелой травы.
Дымок витками поднимался от его ног, неся с собой обрывки информации. В нем Аурокс слышал голос отважной женщины.
Аурокс закрыл глаза и глубоко вдохнул.
«Пожалуйста, — мысленно взмолился он, — позволь мне узнать, что здесь случилось!»
Его поглотили чувства — ненависть и гнев. Эти эмоции были ему знакомы и понятны.
— Неферет, — прошептал он. — Ты была здесь. Я чую тебя. Чувствую тебя.
Но после знакомых эмоций пришли другие, от которых у Аурокса начали подкашиваться ноги.
Он почувствовал мужество Сильвии Редберд. Ощутил ее мудрость и решимость, и, наконец, страх.
Он рухнул на колени.
— О, Богиня, нет! — выкрикнул он в небеса. — Это кровь Неферет, пролитая бабушкой Редберд. Неужели Неферет убила ее вслед за дочерью? И где ее тело?
Ответа не последовало, лишь вздохнул притихший ветер и сердито закаркал огромный ворон, примостившийся на краю крыльца.
— Рефаим! Это ты? — Аурокс провел руками по грязным волосам, а ворон смотрел на него, вертя головой. — Как бы мне хотелось, чтобы Богиня вынула из меня быка и превратила в птицу. Если бы она так сделала, я бы взмыл в небо и летал, летал, летал…
Ворон каркнул, расправил крылья и улетел, оставив Аурокса в полном одиночестве.
Аурокс разрывался между желанием расплакаться от отчаяния и жаждой превратиться в чудовище и напасть на кого-нибудь, кого угодно, чтобы выплеснуть свой гнев и страх.
Но он сделал ни того, ни другого. Он не сделал ничего — совсем ничего, только думал.
Аурокс долго сидел на бабушкином крыльце, и среди крови и дыма, страха и смелости сумел понять правду.
Если бы Неферет убила бабушку Редберд, тело осталось бы здесь. Падшей Жрице не было смысла скрывать свои деяния. Ее преступления уже раскрыты. Танатос об этом позаботилась. Итак, чего же Неферет хочет больше, чем смерти и разрушений?
Ответ был прост, и от этого еще более ужасен.
Неферет мечтает творить хаос, а это легко сделать, если навредить Зои Редберд. Аурокс понял, что это правда, едва эта мысль пришла ему в голову. Бабушка была уникальным человеком, беспрекословным лидером, любимым многими. И могущественной. Сильвия Редберд была могущественной.
Сильвия Редберд была бы более совершенной жертвой, чем ее дочь.
— Нет! — Аурокс вздрогнул от этой ужасной мысли. Захватив в плен любимую бабушку Зои, Неферет заставит недолетку преследовать ее с помощью всех доступных ей возможностей. Поступив так, Неферет разделит вампирское сообщество и ввергнет всех и все в хаос.
— Неважно, как она использует бабушку Редберд, как жертву или как заложницу. Пока бабушка у Неферет и Зои пытается спасти ее, Неферет получает то, чего жаждет больше всего — хаос и месть. Значит, бабушку должен кто-то спасти!
Аурокс быстро принял решение, хотя и понимал, что может найти свою смерть.
Обратная дорога в Талсу показалась бесконечной. У Аурокса было достаточно времени подумать. Он думал о Неферет и ее пренебрежении чужой жизнью. О Драконе Ланкфорде и том, как Мастер Меча сражался и победил одиночество и отчаяние, пытавшиеся поглотить его. О смелости тех, кто боролся со злом, таким могущественным, что даже при мысли о Белом быке у некоторых тряслись поджилки. И о Зои Редберд.
Солнце давно село, когда Аурокс въехал в Талсу. Он не направился к темной стоянке на площади Утика, а проехал мимо закрытого торгового центра, двигаясь по Двадцать первой улице на восток.
На улице Утика Аурокс повернул на светофоре налево, а кварталом далее сделал еще один левый поворот, въехав в главные ворота Дома Ночи, и припарковался недалеко от пустого желтого микроавтобуса.
Аурокс набрал в грудь воздуха.
«Будь спокоен. Держи зверя в узде. Я могу это сделать. Должен это сделать».
Он вышел из машины.
Аурокс много размышлял по дороге от опустевшего жилища бабушки Редберд, но так и не придумал, что именно будет делать, добравшись до Дома Ночи. И, доверившись инстинкту, просто направился к зданию школы.
Очевидно, он приехал в обеденное время. От запахов, доносившихся из столовой главного здания, у него потекли слюнки, и он понял, что уже сутки ничего не ел. Ноги на автопилоте понесли его вперед.
